Читаем Военный советникъ полностью

Небольшие уютные комнаты-палаты, доброжелательные и весьма квалифицированные врачи, свежий воздух и даже затейливая паутинка дорожек, выложенных из разноцветной тротуарной плитки – все это настраивало на выздоровление. Непременное и безоговорочное! Царящая в санатории атмосфера была так сильна, что даже ревизор, прибывший в сей «храм Асклепия» с плановой проверкой, не осмелился ее нарушить.

– Здесь у нас принимают грязевые ванны. Очень помогает при нервических расстройствах, очень! Кстати, не желаете попробовать-с?

– Хм. Можете мне не верить, Алексей Борисович, но в свое время я достаточно напринимался таких процедур. И с нервами у меня все в порядке.

– Как вам будет угодно-с.

Собственно, Григорий Дмитрич Долгин и не собирался ничего нарушать и разрушать, будучи (временами и по настроению) человеком просто-таки выдающейся скромности и тактичности – настолько, что во время выборочного осмотра корпусов спокойно разговаривал с находящимися на излечении мастеровыми. А кое-кому так даже и руку пожать не побрезговал. Левую, потому что от правой, увы, остался лишь исполосованный свежими шрамами огрызок. У второго такого счастливчика с руками, слава богу, все было нормально – работящие, мозолистые, без преувеличения золотые!.. Зато от колен до земли блестели трубками из полированной алюмостали новенькие металлические ноги…

– Вы подготовили плановый отчет?

Поначалу ревизора в его трудах сопровождал начальник санатория, но ближе к полудню его сменил ведущий специалист-травматолог Алексей Борисович Ганецкий. Внешность сей господин имел самую заурядную: был откровенно лысоват (если не сказать – плешив), изрядно полноват, вдобавок обременен солидными годами и прилагающимся к ним набором возрастных болячек. В общем, ничего примечательного. Но насколько облик магистра медицинских наук был невзрачен снаружи, настолько же примечательным был его богатый внутренний мир. Весьма своеобразное понимание медицинской этики и человеческой морали, разум пытливого исследователя и жажда успеть как можно больше за оставшийся ему срок – давали на выходе человека, которого Долгин время от времени мечтал убить. И не так, чтобы пулю в лоб или там пластануть шашкой с оттягом, а – медленно, и как можно более мучительно. К сожалению, приходилось давить на корню такие порывы души, выказывая вместо них сочувственно-доброжелательное отношение к идущему рядом вивисектору от науки.

– Уже передал вашему помощнику, Григорий Дмитрич.

Выслушав доклад бухгалтера-аудитора, а затем вдумчиво и разнообразно отобедав, господин главный инспектор направился в гостевые апартаменты, дабы без помех поработать с документами – вот только несколько заплутал. Ошибся всего-то в одном повороте, а в результате каким-то странным образом оказался возле вивария[41] с перекрикивающимися в его клетках обезьянами. Попытался было вернуться, но почему-то раз за разом натыкался на толстую сталь закрытых дверей и неприятные взгляды охраны: впрочем, удостоверение-«вездеход» волшебным образом открывало первые, и умиротворяло вторых…

– С чего начнем обход-с?

– На ваше усмотрение, Алексей Борисович.

Покинув светлые, стерильно-чистые и вместе с тем ощутимо давящие на психику подземелья ближе к закату, господин главный инспектор захотел немного прогуляться по дорожкам вокруг административного корпуса. Нет, с нервами у него все было в порядке. И совесть не давила. Просто он размышлял о перспективах использования некоей металлической пластины сложной формы, бывшей штатным ключом системы самоуничтожения режимных лабораторий. Тех самых, где как раз шли крайне важные исследования по травматологии и протезированию; где достигли значительного прогресса в излечении ожогов и пересадке кожи, где начали отрабатывать приемы пластической и нейрохирургии… Одним словом, тех самых подземелий, где проводились, говоря сухим и казенным языком официального документооборота, «натурные опыты и исследования в области экспериментальной медицины» и разрабатывались «передовые медицинские технологии». Так вот: рано или поздно, но время для этого ключа придет…

– Вы позволите к вам присоединиться?

– Гхм?.. Да, конечно.

– Благодарю.

Выждав, пока несколько прогуливающихся санаторников отойдут на приличное расстояние, магистр Ганецкий поинтересовался:

– Могу я узнать результат проверки?

– Все в полнейшем порядке.

Довольно покивав, глава научно-исследовательского института все с тем же напором продолжил:

– У меня появилось несколько предложений для Александра Яковлевича. Исключительно для пользы нашего общего дела.

Невежливо отвернувшись от собеседника, ревизор быстро осмотрелся – впрочем, его действия встретили полнейшее понимание.

– Продолжайте.

– Производство препаратов группы «А» и «Б» в лаборатории второго минусового уровня позволило бы сократить время на…

– К сожалению, на вашем оборудовании производство спецпрепаратов невозможно.

– О?!

Потерев ладони, шестидесятилетний медик-исследователь огорченно нахмурился:

– Жаль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Господин моих ночей (Дилогия)
Господин моих ночей (Дилогия)

Высшие маги никогда не берут женщин силой. Высшие маги всегда держат слово и соблюдают договор.Так мне говорили. Но что мы знаем о высших? Надменных, холодных, властных. Новых хозяевах страны. Что я знаю о том, с кем собираюсь подписать соглашение?Ничего.Радует одно — ему известно обо мне немногим больше. И я сделаю все, чтобы так и оставалось дальше. Чтобы нас связывали лишь общие ночи.Как хорошо, что он хочет того же.Или… я ошибаюсь?..Высшие маги не терпят лжи. Теперь мне это точно известно.Что еще я знаю о высших? Гордых, самоуверенных, сильных. Что знаю о том, с кем подписала договор, кому отдала не только свои ночи, но и сердце? Многое. И… почти ничего.Успокаивает одно — в моей жизни тоже немало тайн, и если Айтон считает, что все их разгадал, то очень ошибается.«Он — твой», — твердил мне фамильяр.А вдруг это правда?..

Алиса Ардова

Самиздат, сетевая литература / Любовно-фантастические романы / Романы