Военный талант

— Перелет долгий. Там, куда мы направляемся, правила Конфедерации не вполне соблюдаются, но предполагается, что мы все равно станем их придерживаться. Если следовать руководству, мы должны дать допуск в триста астрономических единиц для возвращения в линейное пространство. Помножим на нашу неспособность быть точными, и мы легко можем оказаться в пятистах или шестистах астрономических единицах от цели. Кроме того, "Кентавр" гораздо более медлительный корабль при движении в обычном пространстве, чем пассажирский лайнер. Если нам не повезет, то путешествие окажется очень долгим. Наилучший выход — просто взять и впрыгнуть обратно как можно ближе к цели.

— Нет! — взорвался я. — Мы уже столько ждали! Я предпочитаю потерпеть еще немного.

— А как насчет того, чтобы терпеть долго?

— О каком сроке идет речь?

— Возможно, около года.

— Раньше ты вроде не говорила ничего подобного.

— Я взвешивала твои возможные решения, Алекс. — Чейз улыбнулась и успокоила меня. — Шанс материализоваться внутри чего-нибудь, практически равен нулю. А в области входа, которую мы собираемся использовать, огромное количество свободного пространства. Ты будешь даже в большей безопасности, чем в своем скиммере.

— Не слишком обнадеживающее заявление, — буркнул я.

— Доверься мне, — лучезарно улыбнулась Чейз.

Я всегда был осторожен и старался не злоупотреблять электронными фантазиями. Недолгое путешествие к Даме-под-Вуалью дало прекрасный предлог для отмены старых запретов.

Я путешествовал по всей корабельной библиотеке, и отдыхал на роскошных курортах. Одни существовали в реальной жизни, другие — нет, а некоторые просто не могли существовать. И всегда рядом со мной была хорошенькая женщина. А их характеры соответствовали заданной мною программе.

Чейз знала, чем я занимаюсь. Большую часть времени она проводила в кабине пилота, читала и смотрела в серый туннель, простирающийся перед кораблем в бесконечность. Когда я забредал к ней и валился в соседнее кресло, она редко говорила, а я всегда почему-то испытывал легкое смущение. Поэтому Чейз стала меня раздражать.

В конце концов я устал от стандартных путешествий и взял с собой некоторые загадочные археологические программы из коллекции Гейба. Это были изысканные приключения, местом действия которых являлись таинственные развалины в экзотических местах: надо было разыскать и идентифицировать необычный артефакт в затонувшем соборе, населенном ожившими статуями; перевести ряд трехмерных символов, плавающих внутри скопления полупрозрачных пирамид в замерзшей тундре; разгадать по фрагментам смысл древнего ритуала жертвоприношения, в котором, по-видимому, содержался ответ, почему аборигены за несколько поколений превратились в расу дикарей.

Во всех случаях меня ждал некий сюрприз.

Когда я попал в беду, пытаясь пробраться по залитому водой туннелю в соборе, меня спасла и вытащила в каменный бассейн прекрасная полуобнаженная женщина, которую я помнил, но не сразу узнал.

Рия!

Женщина на фотографии в спальне Гейба.

Она снова появилась в облике хорошенькой дикарки в разрушенном городе, а среди пирамид — в образе великолепного, парящего в воздухе создания с крыльями. Рия всегда появлялась, чтобы спасти искателя приключений и сообщить ему, что он проиграл игру. Однажды, когда я все же добрался до конца, она ждала меня там.

И всегда ее звали Рия.

Меня все больше захватывало это занятие, но в един прекрасный момент, убегая от преследователей из горной крепости, у которой, по-видимому, не было ни одного выхода, я вдруг очнулся на кушетке, в темноте пространства.

Сердце мое колотилось, пока до меня не дошло, что я уже вернулся в свою каюту. Потом я уловил какое-то движение и увидел силуэт.

— Чейз?

— Привет, Алекс, — сказала она. Голос ее звучал необычно, я слышал ее дыхание. — Как насчет того, чтобы вернуться в реальную жизнь?

На семнадцатый день мы заметили какую-то тень на экранах сканеров пространства Армстронга. Она промелькнула и исчезла.

— Показалось, — сказала Чейз.

Но потом долго хмурилась.

22

Человека кормят сказками на протяжении всей его

жизни, и он уходит из нее, уверенный, что знает о

происходящем все, но в действительности он не знает

ничего, за исключением тех событий, которые происходили

на его глазах.

Томас Джефферсон. Из письма к Томасу Куперу

Звезда, к которой мы направлялись, представляла собой тусклый красный карлик класса М. Она мирно плыла в одной из самых запыленных областей скопления на расстоянии примерно трехсот световых лет от Сараглии. Мы не имели ни малейшего представления о том, сколько планет вращается вокруг нее, и я так никогда этого и не узнал.