Военторг. Министерство наживы

Поняв, что ничего путного из этого не выйдет, Соболев сменил тактику. Написал самому министру обороны, думая, что он-то наверняка в коррупционных схемах не замешан и разберется с нерадивыми подчиненными, которые крадут у него за спиной. Но на первое письмо тот так и не ответил. Тогда бывший боевой пловец написал второе, третье, четвертое. Снова тишина. Когда он уже отчаялся достучаться до Арсеньева, ему неожиданно пришел долгожданный ответ. А через несколько недель в СМИ сообщили, что по подозрению в хищении бюджетных средств арестован тот самый вице-адмирал, обладатель элитной недвижимости на берегу Финского залива, которого отмазывали все инстанции, куда раньше жаловался Полундра. Потом же был помещен за решетку и еще один адмирал — тот самый, с легкой руки которого Виктора отправили в отставку. Короче, процесс пошел. Соболев нисколько не сомневался, что все это заслуга министра обороны. Дескать, он ему открыл глаза на творящийся беспредел, и тот вмешался, разобрался с паразитирующими на теле Российского ВМФ.

И тут в жизни Полундры случилась беда. Внезапно отошел в мир иной его боевой товарищ, с которым они когда-то вместе служили на Балтийском флоте, — Николай Медведкин. Несмотря на то, что официальная версия гласила: «Старпом потерпевшего крушение СК „Бесстрашный“, как и другие члены экипажа судна, погиб от переохлаждения», Соболев заподозрил неладное и начал собственное расследование. Так как труп ему не хотели показывать, он дождался, когда гроб с телом Медведкина привезут для похорон в родную деревню покойника, и уже на месте, улучив нужный момент, сам произвел осмотр. Увиденное подтвердило его опасения. Ни от какого переохлаждения старпом не погиб. Его убили. Причем, видимо, только со второй попытки. О чем свидетельствовали: сквозное огнестрельное ранение в правом предплечье покойника — значит, промахнулись; и многочисленные кровоподтеки на всем его теле — следовательно, довершили начатое, но уже не огнестрельным оружием, а предположительно дубинкой. В общем, забили моряка до смерти.

Так просто оставлять это дело Полундра не собирался и в очередной раз обратился за помощью к министру обороны, который не на словах, а на деле продемонстрировал ему свою решительность бороться с «оборотнями в погонах». А вдобавок попросил его о личной встрече, чтобы во всех подробностях описать свою версию произошедшего с Медведкиным и другими членами экипажа «Бесстрашного». То, что Арсеньев удовлетворит его просьбу об аудиенции, он особо и не рассчитывал. Все-таки человек занятой. Но на всякий случай Соболев перестраховался. Перебрался к тете в Москву, чтобы быть наготове. Кто знает, вдруг министр все же найдет свободное «окошко» в своем плотном рабочем графике для встречи с ним? И он тут как тут…

…Когда долгое время живешь в поселке городского типа, да еще не в панельной коробке, а в небольшом домике частного сектора, то, переехав в мегаполис, поневоле теряешься, замыкаешься сам в себе. Такое происходит с абсолютно каждым провинциалом, оказавшимся в большом городе. Привыкший к относительной тишине и размеренному ритму жизни, он никак не может привыкнуть к несмолкающему шуму и постоянной суете.

А потому Виктор Соболев целыми днями проводил в тетиной квартире, не горя желанием прогуляться по столице. Впрочем, совершить своеобразную экскурсию по Белокаменной можно было и не покидая четырех стен. Дело в том, что квартира, в которой на время поселился Полундра, хоть и была небольшой, двухкомнатной, но располагалась на двенадцатом этаже высотки, которая стояла прямо на набережной Москвы-реки. Отсюда, с высоты птичьего полета, открывался изумительный вид на город.

С кухни тянуло жареным мясом. То родная тетя бывшего боевого пловца запекала в духовке свое фирменное блюдо — курицу, фаршированную черносливом. Пенсионерка Клавдия Петровна, а именно так звали хозяйку квартиры, была женщиной гостеприимной. Ради дорогого гостя была готова в лепешку разбиться, лишь бы угодить. Ну, а своему единственному племяннику, которого она уже лет десять не видела, и вовсе организовала «королевский» прием. Выделила ему отдельную комнату. Настояла на том, чтобы тот курил в квартире, а не выходил на лестничную площадку, хотя и не переносила табачного дыма. А перед его приездом накупила гору продуктов, чтобы каждый день готовить ему что-то новенькое, а не «стандартные» макароны — картошка — рис. Баловала, одним словом.

Сам же Соболев, как мужчина самостоятельный и всю жизнь проживший холостяком, всячески этому сопротивлялся. Дескать, лучше бы отдохнули, Клавдия Петровна, телевизор посмотрели бы, газету почитали или с подружками в театр сходили — зачем все время на меня тратить? Но тетя была непреклонна. И Виктор, чтобы не обидеть родственницу, смирился с существующим порядком.