Военторг. Министерство наживы

Андрей с Виктором поднатужились. Наконец они подняли за крюки неимоверно тяжелую бетонную плиту, под которой обнажился квадратный проем, ведущий в подземный ход. Отодвинули плиту в сторону. Затем вернулись к проему, присели на корточки и заглянули внутрь. Им в лица дунуло леденящим холодом.

— Тяга есть — значит, не осыпался, — убежденно проговорил Ларин и решительно добавил: — В общем, поступим следующим образом. Ты, — покосился он на бывшего боевого пловца, — пойдешь первым, — затем его взгляд переметнулся на напарницу. — А ты за ним. Я буду прикрывать. Только оставишь мне свой автомат. Не беспокойся, я тебе его верну.

Лора, уже поняв, что задумал ее напарник, рассталась с оружием. Затем подошла к краю проема, в глубокой черноте которого только что исчез Соболев, и прежде чем спуститься следом за ним в подземный ход, бросила через плечо Андрею:

— Ты только … не задерживайся…

— Угу, — отозвался тот.

Когда Лора скрылась в проеме, Ларин вскинул одолженный у нее «узи», передернул затвор, подошел к бойнице и осторожно выглянул в него. Но ничего, кроме высокой травы, не увидел. Зато налетевший на поле ветер донес до его слуха тихие голоса. Противник явно что-то замышлял…

Полковник и его люди неподвижно лежали в траве, ожидая, что вот-вот из дота раздадутся выстрелы.

— И долго мы так лежать будем, товарищ полковник? — нетерпеливо спросил кто-то из бойцов.

— А что ты предлагаешь? Пойти в открытую атаку с криком «ура»? Не забывай, что у них теперь, благодаря этой сумасшедшей байкерше, есть автомат. И стоит подняться, как нас всех положат одной очередью, — парировал Елизарьев и с сомнением в голосе добавил: — Вот только одного не пойму — почему они до сих пор так и не выстрелили для острастки?

На что лежавший от него по правую руку боец неожиданно предположил:

— А что, если их там уже нет?

— В смысле? — не понял начальник Пятого управления ГРУ.

— Я на днях по телеку одну программу, посвященную Второй мировой, смотрел. В ней как раз о «долговременных огневых точках», то есть о дотах говорилось. Так вот, к некоторым из них прокапывались подземные ходы, чтобы боеприпасы доставлять…

— Хочешь сказать, что и в этом доте предусмотрен подземный ход? — прищурился полковник.

— Не исключено, — откликнулся боец. — И если он там действительно есть, то мы зря теряем время — они уже давно ушли. В пользу этой версии говорит и то, что до настоящего момента из дота так и не было произведено ни единого выстрела. Значит, их там нет.

Елизарьев почесал висок. И хотя ему эта версия казалась маловероятной, он понимал, что все же проверить ее стоит. Вдруг она подтвердится?

— Раз уж именно ты озвучил эту версию — то тебе ее и проверять, — бросил полковник лежащему справа от него бойцу. — Если встанешь, и тебя тут же застрелят — значит, она ошибочная. Если ничего не произойдет — ты прав.

— Так это… я… — раздалось неубедительное в ответ.

— Я сказал — встать! Это приказ! Живо исполнять! — прохрипел начальник Пятого управления ГРУ.

И боец подхватился. Потому что у него не было другого выбора. Приказ…

Из бойницы дота протрещала скупая, короткая очередь. Сраженный ею гэрэушник замертво рухнул в траву, рядышком с Елизарьевым, который оттолкнул от себя тело и молвил:

— Это хорошо, что они по-прежнему там, а то я уже было заволновался, — оскалился он. — Ладно. Пора действовать. А то такими темпами скоро всех людей растеряем, — прозвучало циничное. — Или кто-то со мной не согласен?

Бойцы молчали.

— Хорошо, — прищурился Елизарьев. — Тогда действуем по моему плану…

План полковника был не нов и часто использовался солдатами той далекой войны… Разделились на две группы. Одна группа отвлекала на себя огонь из дота, а вторая группа в обход выдвигалась к доту для его уничтожения…

Когда гэрэушники вошли внутрь дота, то их ждало полное разочарование. Ни одного убитого, ни одного раненого они там не увидели. Вообще никого. А вот дыма было много — еще бы, взорвалось целых две «лимонки»! Но его быстро всасывал, втягивал в себя чернеющий на фоне серого бетонного пола квадратный проем, ведущий в подземный ход.

— И все же он был прав, — зло процедил сквозь зубы Елизарьев и отфутболил изрешеченный гранатными осколками мотоциклетный шлем с треснувшим забралом.

И тут кто-то из бойцов, оставшийся снаружи, крикнул:

— Там три человека на опушке леса!

Начальник Пятого управления ГРУ вылетел из дота. Посмотрел туда, куда указывал рукой его боец. Его губы скривились в злобной улыбке.

— Думали, что обхитрили меня? А вот хрен вам, — прошипел он, вскинул руку, словно полевой командир, собирающийся повести за собой полк, и скомандовал: — За ними! На этот раз не уйдут.

И поредевшая за несколько последних часов боевая группа Елизарьева пустилась в погоню за тремя беглецами, которые засветились на опушке леса — ровно в том месте, куда выводил подземный ход. Не отставал от своих людей и сам полковник…

…Вернув «узи» своей напарнице, Ларин обернулся на поле. Гэрэушники были пока далеко. Но это не значило, что можно расслабляться.