Военторг. Министерство наживы

Слушая сторожа, который, казалось, на первый взгляд, несет ахинею, Елизарьев неожиданно заметил толстые гофрированные трубы, тянущиеся к ведущим в шахту бетонным вентиляционным стволам, на которые он раньше не обращал внимания. Выглядели они совершенно новыми. Будто их только вчера изготовили на заводе. А какой смысл доставлять и устанавливать на заброшенной шахте новые трубы? Правильно, чтобы затопить ее.

И тут в стороне лязгнуло. Задумавшийся начальник Пятого управления ГРУ обернулся на поднявшуюся грузовую платформу, которая словно бы говорила — заходи на меня, и я доставлю тебя в шахту. На нее тут же решительно зашли трое его бойцов. Один из них проговорил:

— Товарищ полковник, так мы спускаемся или вы дальше этого свихнувшегося слушать будете?

— Он не свихнувшийся, — заступился за вмиг обидевшегося и смолкнувшего сторожа Елизарьев. — Так что планы меняются. Давай, дед, запускай насосы.

— Будет сделано, товарищ полковник! — оживился тот.

И забросив за плечо дробовик, седобородый старик с горящими, прямо-таки одержимыми глазами, куда-то побежал…

…Гудели, всасывая в себя тысячи и тысячи литров речной воды мощные насосы. Раздувались, грозя лопнуть, гофрированные трубы. Из недр земли то и дело доносился едва слышный и тем не менее устрашающий гул. То стремительно заполнялись водой тоннели шахт, сплетенные в запутанный лабиринт.

Когда же из решеток вентиляционных стволов хлынула вода, Елизарьев приказал сторожу отключить насосы. А затем достал мобильник, чтобы доложить министру обороны Арсеньеву, что с агентами-антикорами и бывшим боевым пловцом Балтфлота раз и навсегда покончено.

Глава 12

На черном полотне неба белели одинокие звезды. Тянущиеся к ним своими верхушками сосны-великаны со скрипом покачивались на сильном ветру. И если долго смотреть на это покачивание, полностью сконцентрироваться на нем, то можно было погрузиться в своеобразный транс. Погрузились в него Андрей, Виктор и Лора, которые лежали в изнеможении на земле. Грязные, промокшие до нитки, они молчали…

— Да мы же умерли, — неожиданно прервала тихим голосом затянувшееся молчание женщина.

— Умерли?.. — заторможенно отозвался Ларин.

— Умерли?.. — тут же повторил за ним Соболев.

И вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием раскачивающихся на ветру деревьев, от которых не могла оторвать своих глаз вся троица. Но вскоре ее опять нарушила Лора:

— Никогда не думала, что в раю растут сосны и наступает ночь, — произнесла она.

— А почему ты решила, что мы попали в рай? — спросил Андрей.

— Всем агентам антикоррупционной организации уготована дорога в рай, — убежденно ответила женщина.

— Но ведь каплей — не антикор, — возразил Ларин.

Но тут странный, в чем-то даже бредовый, разговор, завязавшийся между напарниками, прервал сильный гул, который нарастал с каждой секундой. А вскоре низко над лесом пронесся, мигая сигнальными огнями, самолет. Провожая его взглядом, Андрей проговорил:

— В раю пассажирские лайнеры не летают.

— Действительно, — согласилась с ним напарница.

— А значит, — мы живы, — замкнул логическую цепочку Полундра.

И как только он ее замкнул, все трое, один за другим, вышли из транса. Почувствовали, услышали, как забились их сердца.

— Ничего не пойму, — прижимая руку к груди, пробормотала Лора. — Мы что — воскресли?

— Можно и так сказать, — улыбнулся бывший боевой пловец и пояснил популярно: — Просто от долгого пребывания в холодной воде частота ударов сердца сокращается, что в свою очередь может привести к состоянию, которое очень похоже на… — он запнулся, подбирая нужное слово.

— Похоже на транс, — подсказал Ларин. — Вот мы в него и вошли. А теперь вышли из него. Как-то так.

Прозвучавшее от мужчин объяснение полностью устроило Лору. Она только не могла понять одного — как им всем удалось выбраться из шахты, в которую неожиданно хлынула нескончаемым потоком ледяная зеленая вода вперемешку с водорослями. Ведь последнее, что запомнила женщина, прежде чем потерять сознание от нехватки кислорода в полностью затопленной штольне, так это то, как Андрей с Виктором подталкивают ее к какому-то отверстию в своде потолка этой самой штольни. А дальше был полный провал в памяти, кромешная темнота, в которую она погрузилась, уже попрощавшись с жизнью.

Ларин словно бы прочитал мысли своей напарницы и сказал: