ВоенТур 2 (СИ)

Когда мы уже прояснили для себя вопрос с пулеметами, на территории захваченного нами пункта народу прибавилось — наконец подтянулись из леса наши безоружные — оруженцы и бывшие пленные. Первым делом они подходили к свомм командирам, каждй из которых стоял у определенного им штабеля и получали оружие. Даже отсюда мне с Яубовским было видно, как приободрялись люди, менялась их осанка, пластика движений, становились звонче и громче их голоса. Был и еще один момент, радовавший лично меня, — чем больше людей получали в руки винтовки, тем большую проблему для немцев мы представляли.

«Хомячизм в теминальной стадии» — вот что это такое, такое определение пришло мне в голову после внимательного взгляда на длиннющую колонну тяжело груженных машин и телег, уходящих в лес. На каждую транспортную единицу накидали столько, что вроде бы небольшие телеги лошадки еле тащат, и приходится бойцам помогать, подталкивая и просто впрягаясь наравне с бедными коняшками. Что-то мы, конечно, на складе оставили, но основную массу «товара» вывезли. Машины грузили так, что рессоры еще немного и выгнет в обратную сторону, а к многим еще и прицепы прикрепили. Даже в немцкую передвижную оружейную мастерскую, ящики с патронами засунули и несколько пулеметов… По итогу получилась совсем немалая колонна техники.

Сначала рванули мы по дороге на восток, но через пару километров наткнулись на отсутствующую на немецкой карте развилку и свернули на север… Практически в самом хвосте двигались несколько немецких «Блитцев» под завязку груженные оружием, боеприпасами и самым необходимым снаяряжением. Они останавливались в строго определенных местах и с них пополнялись заранее подготовленные и тщательно замаскированные нычки для партизан и диверсантов.

Оружие прятали в самых неожиданных местах, разделив груз каждой машины на несколько отдельных частей. Даже нам, мне и Якубовскому не все места таких закладок были известны, во избежание так сказать… Командирам отрядов, которые решили остаться на оккупированной территории было рекомендовано не жадничать и делиться информацией о закладках со встреченными по дороге окруженцами:

— Одни к фронту прорываются, а кто-то, может, решит партизанские действия вести, как вот он, — я кивнул в сторону одного из младших командиров, который с сотней «своих» людей копался в куче снаряжения.

— Сейчас почти сотня человек остается, завтра еще, так до фронта никто и не дойдет! — недовольно гундел наш политический шаман.

— Андрей Николаевич, они не к бабе на печку собрались, — возразил ему Якубовский. — Уверен, сражаться с врагом будут не хуже прочих. Было бы желание, а как — дело сейчас десятое. К тому же в отличие от людей из нашего отряда у них с документами не очень. И вы прекрасно знаете, через что им надо будет пройти.

— Если они чисты перед партией, то им нечего боятся!

— Андрей Николаевич, насколько я в курсе, в этом отряде практически все беспартийные, почему они должны отвечать перед партией, если они в ней не состоят?

Не желая отвечать на неудобный для себя вопрос, замполит решил сменить тему разговора:

— Я вообще считаю, что немцев надо было хорошенько пугнуть и уходить. Соотношение сил явно не в нашу пользу. Если против нас бросят кадровые части, то нам совсем плохо будет! — Нервносказал замполит.

— И как вы себе это представляете? Тараном, нагло проскочить по тылам и быстро убежать к линии фронта? — Спросил Иван.

Глава 12

Колонна нашей техники натужно ревя моторами и испуская из себя сизый дым выхлопных газов, двигалась по еле видимой лесной дороге, ведущей на север. Я удобно устроился на заднем сидении, изредка пробуксовывающего своего «кюбеля», который шел в середине колонны. Постепенно начинало светлеть, хотя солнце еще не взошло.

На переднем сиденье машины разместился молодой красноармеец-радист моей персональной радиостанции, которую сваял наш Маркони из отдельных блоков захваченных у противника.

Проводник, шедший с головным дозором, на недавнем привале уверял меня, что эту дорогу он знает хорошо и она должна вывести через лес прямо к нужному нам железнодорожному мосту через реку.