ВоенТур

двухэтажного здания местной школы. Здесь уже были немцы. Рядом находилась площадь, по которой немцы по кругу гоняли на нашем БТ-7. — тут он кивнул на бэтэшку. Замолчал, потом продолжил, — еще на площадистояли трехбашенный Т-28 и танкетка Т-27.Судя по тактическому знаку на «двадцатьвосьмом» — наш, номер не было видно — закопчен. На пинках нас подогнали к небольшой группе пленных,судя по петлицам — пехота. Потом подъехала легковая машин, из неевышел немец с каким-то тяжелымаппаратом. Потом догадался что это был немецкий кинооператор, который снимал фильм о победоносной германской армии.Он переговорил о чем-то с еще одним офицером, которыйподошелк нам и поинтересовался, кто может водить маленький танк. Так он назвал танкетку. Коля,он механик-водительвышел.Из всей роты, только мы вдвоем и остались. Немцы подвелиКолю, ктанкеткеи объяснили, что он должен ехать на ней.Он забрался в танкетку, завелся и тронулся, аза ним следом двинулся немецкий тяжелый танк, но он увеличил обороты и легко оторвалсяот танка. Кинооператору это не понравилось, оностановил съемкуи приказалКоле ехать медленней. Он вновь тронулся, но ехал уже гораздо тише и вскоре немецкий танк легко догнал его и ударил сзадив корму. Так повторилось несколько раз, покатанкетка несползла с дороги и неопрокинулась на бок.Танкеще толкнул ее, и она перевернулась, и тогда он наехал на нееи раздавил как скорлупку. Потом он в сторонеразвернулся и проехалпо уже раздавленной машине ещераз. Мы все слышали, как кричал Коля, а потом немец сдернул с плеча автомат и подбежал к танкетке.

— Ну с-с-суки! — Не выдержал Андрей.

— Так погиб Коля Корзун, лучший механик-водитель нашей роты. Теперь от нее остались ты ротный, да я…

— А дальше что было?

— Немецкий оператор, зная, что я танкист, подошел и спросил, сколько человек в экипаже стоящего на площади Т-28. Я объяснил, что шесть. Нас пленных оставалось семь человек, и немцы отобрали шестерых. Мы уже готовились к худшему, видя, что произошло с Костей, но немец пообещал нам, что сохранит наши жизни. Нас заставили забраться в танк, потом немцы облили его бензином и подожгли. Мы выскочили из него и подняли руки, а немец-кинооператор снимал нас.

После этих слов, у меня появилось понимание когда зародилась на западе традиция информационной войны. Ведь через полвека после окончания ВОВ, когда выживших ветеранов практически не останется в живых, то будущие поколения будут судить о ней, по таким вот постановочным и лживым роликам! И еще моя память извлекла из своих глубин, что в вермахте были специальные подразделения, которые и занимались главным образом такими вещами и назывались они ротами пропаганды.Вот пропагандоны! А ведь мы сейчас, как и в будущем отстаем от немцев в ведении этой самой информационной войны! Тем временем Яков продолжил свой рассказ: