Воевода

Андрею очень хотелось сразу начать использовать нормальные станки. Желательно с приводом от водяного колеса или еще какого-то двигателя. Однако выше головы он в текущей ситуации прыгнуть не мог. Ибо знал возможности своих людей. И покамест был вынужден ограничиться самыми простыми станками и оснастками, привычными для местности и эпохи. Может быть это и было глупо. Но по его подсчетам даже правильно организованные имеющиеся ресурсы позволяли провести настоящий прорыв…

– Я понял тебя, госпожа, – произнес Игнат, немало загрузившись, после того, как Марфа закончила перечислять сколько и чего нужно ему изготовить для этих мануфактур.

Он уже привык к тому, что Андрей требовал от него большие партии максимально одинаковых вещей. Плотник не понимал, откуда у молодого воеводы такая страсть. Однако выполнял его капризы. Обычно тот заказывал либо древки для стрел, либо клееные копья, либо щиты, либо еще что-то. Но все технически простые вещи. Сейчас же потребовал станки… пусть и очень простые. Но такие, что как братья-близнецы. Один в один. Та еще задачка…

– Сделаешь?

– А куда деваться? – почесал затылок Игнат.

– Следом будут и другие заказы.

– Ох… – покачал он головой, тяжело вздохнув. – С этим бы справиться. Сама же видишь, госпожа, дело непростое. Да и другими делами я загружен изрядно.

– Смотри, – произнес новоиспеченная графиня и протянула плотнику листок бумаги.

– Что сие?

– Домик для пчел.

– Чего?! – ошалело переспросил плотник.

– Улей или домик для пчел. Мой супруг узнал, что в землях магометан люди не бегают за пчелами, да не разоряют их гнезда, подобно нашим бортникам. Они ставят им домики и подселяют туда семьи пчелиные. Те там и живут. Как гуси или козы.

– Ну… – протянул Игнат.

– Понятно ли тебе, что нарисовал мой супруг?

– Он все очень понятно нарисовал.

– Сделаешь?

– Боже! Когда? – с нескрываемой жалостью в голосе взмолился он. – Когда мне это делать? Госпожа, ты уверена, что мне нужно делать эту шалость?

– Почему же шалость? – выгнула бровь Марфа. – И да, я уверена…

На листке, что она протянула плотнику, был улей Прокоповича[3]. Самый первый примитивный рамочный улей, изобретенный в 1813 году. Он не требовал ничего сверхъестественного. Ни проволоки, ни печатных восковых заготовок сот, ничего. По сути этот улей представлял собой ящик с откидной крышкой и низкими, широкими деревянными рамками, на которых пчелы сами формировали соты. Ясное дело – не аккуратные и бесформенные, но вполне подходящие для модульного извлечения.

Никаких особенных сложностей такой улей для Игната и его людей не представлял. Да, изделие непростое, но грубоватое, и лишенное всяких тонких или точно подогнанных деталей. Вопрос был только в том, кто и когда его станет делать. А ведь Андрей хотел к весне иметь пару десятков таких ульев, обещая прислать в вотчину бортников для ловли пчелиных семей и присмотром за ними.

Людей не хватало.

Просто не хватало.

Ведь заказ на изготовление двуколок для сотенного обоза, колес, щитов, пик, заготовок для стрел и так далее никто с Игната не снимал.

– Не могу.

– Можешь.

– Мои люди и так не продыхая трудятся. От рассвета до заката. Света белого не видят.

– Но им ведь за это исправно платят. И кормят. И обогревают.

– Все так, госпожа. Но когда им делать новые вещи, если они и те, что господин заказал не успевают сделать? Я к тем дурням и присматривался потому. У меня просто некому работать.

– Хорошо, – чуть помедлив, ответила Марфа, – давай сделаем так. Ты сегодня все пересчитай и хорошенько подумай. А завтра приходи снова. И я укажу, что именно можно покамест не делать.

– А господин мне за это голову не оторвет?

– Не оторвет. Ибо дела с ульем и станками действительно очень важны. Да и мое сие распоряжение будет. Так что с тебя никакого спроса.

– Ну разве что так…

Игнат ушел. Илья пришел. И снова трудный разговор. А потом еще один человек, и еще, и еще. И все требовались люди, а точнее рабочие руки.

Поэтому, завершив тяжелую цепочку бесед, Марфа засела за ответное письмо супругу. В котором доносила ему важнейшие сведения о том, что он «охренел в корень», «потерял связь с реальностью» и то, что для любых работ требуются люди, их выполняющие. И было бы очень неплохо, если бы он такой из себя умный, вместе с грандиозными планами, присылал вместе со своими указаниями еще и тех, кто трудится станет над их исполнением.

Без мата и явного хамства, но очень едкое и язвительное письмо получилось. В первую очередь из-за того, что супруга точно и детально описывала в нем, сколько у нее людей, их распределение по подразделениям и нагрузку, которая ложится на их плечи.

Дописала.

И отправила незамедлительно с людьми мужа, которые по ее просьбе дожидались ответа. Впрочем, без сильной надежды на успех. Она прекрасно понимала демографическую обстановку в Туле и ситуацию на рынке труда.