Воевода

Глава 30 Воевода

— Что, хан, не получается, — глядя прямо в глаза Белашкану, произнес Михаил.

Голос его звучал ровно, без намека на издевку. Можно, конечно, и взбесить его, и тот снова пошлет на стену своих воинов. Умеет он воодушевлять, не отнять. Только это ничего не решит, потому что они опять умоются кровью. А Романову этого не нужно. Именно поэтому он и настоял на том, чтобы хан вышел на переговоры не один, а в сопровождении куренных. Романов также был со свитой. Разговор тет-а-тет его не устраивал категорически. Пора заканчивать этот балаган.

— Ты просил переговоров, чтобы сказать мне это? В таком случае знай, следующий штурм для вас будет последним, — фыркнул Белашкан.

Разговаривали они перед стенами на равном удалении, чтобы и половцы и русичи могли достать переговорщиков. Так сказать, ничейная земля.

— Белашкан, тебе не взять Пограничное. За два дня ты уже потерял больше тысячи только убитыми. Да погибшие воины из куреня Газакопы. А сколько умрет из тех, что ранены? Много. Очень много. Если продолжишь, то потеряешь еще больше. Даже если тебе и удастся захватить деревянные стены, потом на вашем пути встанут каменные, с которыми вы ничего не поделаете. Здесь вы только почем зря положите людей.

— Мы возьмем твой город и захватим большую добычу. Ты успел разжиреть за прошедшие годы. Мы вберем в себя ослабевшие коши и станем еще сильнее.

— Я здесь только потому, что мы уже знаем друг друга и можем жить добрыми соседями, — покачав головой, возразил Михаил. — Придут другие, и мне придется все начинать сначала. Не смотри на меня, хан, так будет. И ты это уже понимаешь. Но не можешь отступить.

— Зачем же ты тогда напал на курень Газакопы? — вперив в него злой взгляд, произнес Теракопа.

— Он напал на нашу заставу. Я должен был это проглотить? — пожав плечами, возразил Михаил и, не ограничиваясь этим, продолжил: — Сотни воинов вашей орды облачены в доспехи из наших мастерских, вооружены нашим оружием, сидят в наших седлах. И многое другое. Они все это купили? Нет. Это все передал орде я, следуя нашему договору. И чем мне ответила орда? Зачем мне друг, который не может удержать в узде своих куренных, которые отправляются на меня в набег, когда им понравится. Я твой союзник, Белашкан, но ты и пальцем не пошевелил, когда под эти стены пришел Тугоркан. Теперь сюда пришел твой куренной.

— Ты мог пожаловаться мне, — покачав головой, осуждающе произнес Белашкан.

— А зачем? Если твои воины считают возможным нападать на твоего союзника, значит, твое слово ничего не значит. А раз так, то я и сам могу позаботиться о себе. Уводи войско, Белашкан. Иначе тебе это будет дорого стоить. Пограничное тебе не взять. Я знаю, что у тебя есть осадные машины и вы умеете ими пользоваться. Что сейчас вы прибыли налегке из-за поспешности. Но помогли ли машины Тугоркану? Нет. И тебе не помогут. Мало того. Знай, хан, и вы, куренные, если вы начнете штурм, я отобью его и все последующие. Потом дождусь бабьего лета и выжгу всю степь. Трава не успеет подняться. И тогда вашим стадам придется зимовать на уже вытоптанных и подъеденных пастбищах. У нас скота не так много, и корма мы заготовили. Чего не сказать о вас.

— Ты не сделаешь этого, — глухо произнес Теракопа. — Так нельзя воевать.

— Сделаю, — с легким кивком убежденно произнес Михаил. — Я хочу мира. Я готов жить добрым соседом. Но когда дело доходит до войны, я не знаю жалости.

— Отдай наших детей, — произнес один из прибывших.

Судя по тому, что этого куренного Романов не знал, он был преемником Газакопы. Какой горячий.

— Зачем? Если мы договоримся о мире, то они продолжат учебу в интернате и вернутся домой образованными людьми.

— Я говорю о тех, кого вы забрали силой.

— В нашей школе учатся двадцать половецких мальчиков. Все остальные дети в Пограничном только русичи, — глядя собеседнику прямо в глаза, твердо произнес Михаил. — Все, что хотел, я сказал. Теперь принимайте решение.

Он без страха повернулся к ним спиной и направился к стене, где уже опустили подвесные, с помощью которых должны были поднять переговорщиков. Удара в спину Романов не боялся. Хотя бы потому, что вся верхушка орды сейчас была на прицеле арбалетчиков на стене Пограничного.

А еще прошлой ночью он сумел встретиться с Теракопой. Так что в орде назревал переворот, и не приходится гадать, кто именно должен будет стать ханом. Курень Газакопы был выбран вовсе не случайно. Он был одной из надежных опор Белашкана. Теперь его положение пошатнулось.

Все эти злые взгляды и неприязнь с тестем всего лишь игра на публику. Во главе орды должен встать умный хан. На лояльность из-за родственных уз Михаил не рассчитывал. В политике это, впрочем, имеет какое-то значение. Но только до определенной степени.

— Вы уговорились о мире? — встретила его жена на пороге.

— Пока нет. Но уверен, что не напрасно встречался ночью с твоим отцом.

— Думаешь? — с нескрываемой надеждой произнесла она.

— Уверен. Прошло уже три часа, а штурм так и не начался. Это что-то, да значит.

— Дай боже. Пойдем, буду тебя кормить.

— Сама?

— А что тебе не нравится?