Воевода

– А Гедемин предлагал ему потрудиться на благо ордена, а он отказался, вот ваш Один и наказал его. Вепрь, принимай их в отряд. Они люди не крепких моральных устоев. Их интересует, как и большинство людей, только личное благо, – ухмыльнувшись, с иронией сказал Ягр.

– Гудыма, скажи, чтобы их накормили, – сказал Вепрь.

– Пойдемте со мной, – обратился Гудыма к варягам и повел их костру.

– Мы пока останемся у вас, пусть нам поставят палатки. Ежели у Гедемина будут какие-либо новости для нас, он пришлет к нам боярина Алексея, – произнес Чаклер.

– Рург, слышал. Дай команду поставить палатки да накройте стол дорогим гостям, – пробасил Вепрь.

Чаклер и его команда расположилась в лагере Вепря. Несколько человек пошли за продовольствием в деревни, которые находились по соседству. Малюту и Скурату Ягр послал в окрестности Лебяжьего острога, чтобы они проверили обстановку. Он запретил ввязываться в какие-либо драки. Они должны были только провести разведку и вернуться. Жизнь в лагере вошла в свое монотонное русло.

Лебяжий острог

Как сообщалось ранее, дружинники прибыли из Ладоги вместе с воеводой Евпатием, дядькой Буслая. Евпатий был широкоплечий среднего роста мужчина. Волосы на голове и бороде у воеводы изрядно поседели. Евпатий был воин старой закалки, ходивший еще в походы с князем Ярославом Всеволодовичем. Воевода принял большое участие в становлении Буслая как воина, и дружинник был многим ему обязан. Он уважал и любил своего дядьку. Евпатий, в свою очередь, ценил в Буслае его смекалку, смелость и, конечно, боевое мастерство, которое приобрел дружинник благодаря его наставлениям, трудолюбию и божьей воле. Как мы писали, при встрече они крепко обнялись.

– Наслышан я, Буслаюшка, о подвигах твоих. Сбыслав поведал мне все со всем своим большим красноречием. Горжусь тобой. Женщин спас да дружину отбил. А варяги-то сильные воины, с детства военному делу ученые. Молодец! – громко воскликнул Евпатий.

– Как же, дядюшка, я честь рода своего уронить могу. Батюшка мой и дед, да и ты тоже всегда ворога били, сил да жизни не жалея. Теперь мое время пришло Святую Русь защищать, – сказал Буслай гордо подняв голову.

– Говорят, жениться надумал ты? Так веди, с молодой невестой знакомь. Негоже от родного дядьки ее скрывать, – молвил Евпатий. Буслай повел его к Даше. Даша, стоявшая поодаль, поклонилась Евпатию.

– Вот, красавица моя, Дашей зовут, – представил девушку Буслай и взял ее за руку, чтобы та перестала чувствовать неловкость.

– Доброго здравия, – скромно произнесла девушка и слегка кивнула в знак приветствия.

– Меня Евпатием кличут, – в свою очередь произнес воевода.

– Дядюшка мой владычным воеводой будет, – добавил Буслай.

– А надолго к нам? – робко спросила Даша.

– Да вот, дела ратные с дружиной Сбыслава решим, а там посмотрим, – ответил воевода.

– Я хотела на свадьбу на мою с Буслаюшкой пригласить тебя, воевода, – сказала Даша.

– Буду, обязательно буду, – радостно сказал Евпатий.

– Мы с Буслаюшкой очень ждать будем. На середину июня назначили, на второе воскресенье, – уже не так скованно сказала Даша.

Евпатий ей понравился. В нем чувствовалась какая-то человеческая доброта и духовная сила.

– Когда совет держать хочешь? – спросил Буслай.

– Дай дух-то перевести, – ответил воевода.

– Это да, – коротко бросил Буслай.

– Через полчаса приходи к Евлампию, Луку да своих приведи. Они все на ногах у тебя? – спросил дядя.

– Все, и Никита встал уже, вон, Заре благодаря, – сказал Буслай и кивнул в сторону костра, у которого стояла Зара и что-то мешала на костре.

– Буслаюшка, я к Заре схожу, спрошу помощь моя не нужна ей, – сказала Даша.

– Да, иди, моя хорошая, – нежно сказал Буслай.

– Любишь? – многозначительно спросил дядюшка.

– Люблю, больше жизни люблю! – выпалил Буслай.

– Вижу, что любишь. Ладно, через полчаса, жду тебя с людьми у отца Евлампия, – сказал Евпатий и пошел к священнику.

Буслай пошел собирать людей. Даша, стоявшая рядом с Зарой, весело ему улыбнулась.

– Вон, дядька Евпатий, воевода владычный, к нам пожаловал, – сказала Даша.

– Важный-то какой, – произнесла Зара, помешивая свое варево.

– А что ты варишь? – спросила Даша.

– Да Никитушке для восстановления сил. Самое страшное миновало, рана затянулась, да кровушки он потерял много, потому и слаб еще, – ответила Зара.

– Смотрю, дела твои тоже продвигаются. Уже его Никитушкой называешь, – хихикнула Даша.

– Полюбила я его за это время. Тяжело одной. Только сейчас женщиной себя почувствовала. Тебе за это спасибо, – поблагодарила Дашу ведунья.

– Так что же ты теряешься. Он же сам от тебя без ума! – воскликнула Даша.

– Да неправильно это, женщине первой мужчине говорить об этом, – пожаловалась Зара.

– Хочешь, я скажу, он к тебе как лось прискачет, – еще раз хихикнула Даша.

– Ты, пожалуй, скажешь. Я потом от стыда помру, – промолвила ведунья.

– Нет, я так, с намеком, – уже серьезно ответила девушка.

– Ну, не знаю, – сказала Зара.

– Ладно, потом договорим. Вон, бабка Авдотья идет с Пелагеей, а у Пелагеи язык как помело. Все секреты по острогу разнесет, – прошептала на ухо Заре красавица.