Воевода на кочке

Можно привести десятки фамилий зачинщиков квартирных скандалов, участников долговременных склок, витязей коммунальных баталий. Но не стоит. Они и так отнимают ценное время у сотен занятых людей. Ведь почти каждая такая история, рождаясь в недрах кухни, увы, не сразу умирает там же на корню. Она, набираясь сил, выходит за пределы своего очага возникновения. И часто, слишком часто приходится заниматься этой проблемой ведомствам, учреждениям, жилищным органам, наконец, народным судам. Судебная статистика утверждает, что значительный процент гражданских дел ложится на квартирные склоки между доморощенными Монтекки и Капулетти. Медицинская статистика утверждает, в свою очередь, что наибольшее число гипертоников — жертвы квартирных конфликтов.

А ведь квартирное равновесие можно успешно поддерживать не только блоками между враждующими друг с другом жильцами. Еще лучше оно сохранится при отзывчивом, внимательном отношении друг к другу. Предупредительность, забота стали законом в социалистическом общежитии. Они отвечают духу нашего общества, где все проникнуто уважением к человеку.

В одном из своих писем А. П. Чехов подчеркивал, что воспитанные люди «уважают человеческую личность, а потому всегда снисходительны, мягки, вежливы, уступчивы… Они не бушуют из-за молотка или пропавшей резинки…»

Очень обидно, когда вас называют невоспитанными. Но, к сожалению, большинство участников квартирных склок должны принять этот намек на свой счет. И хочется думать, что те из них, кого случайно вовлекло в водоворот квартирной склоки, опомнятся, засовестятся. А над скандалистами-любителями, склочниками-спортсменами надо учинять товарищеские суды. Судить, судить беспощадно при большом стечении жильцов, при свете самых сильных ламп (чтобы всем было видно!) в красном уголке домоуправления, а то и в крупном клубе. Давно пора и домоуправлениям и райисполкомам почаще вспоминать о такой эффективной форме общественного воздействия, как товарищеские суды.

Известно право милиции штрафовать склочников и скандалистов не только на улице, но и дома. Но, увы, как редко использует милиция это право!.. Иной блюститель порядка, заслышав, что его приглашают примирить спорящих жильцов, сделает постное лицо и заспешит в другую сторону что-то внушать мальчуганам, гоняющим тряпичный мяч. Это, очевидно, менее хлопотно… А ведь надо, очень надо, чтобы милиционер приходил в квартиру, сияя самой миролюбивой улыбкой. Чтобы он говорил проникновенно: «Товарищи! Неужели вам не стыдно! Помиритесь при мне. Подайте друг другу руки. Давайте вместе разберемся… Ах, не хотите?! Платите штраф!».

Перебрав ряд способов общественного и административного воздействия на лиц с неуживчивыми характерами, мы не оставляем вместе с тем надежды, что они откликнутся на наш пусть элементарный, но сердечный призыв:

— Граждане! Будьте взаимно вежливы!

БУМАЖНЫЙ КОСТЕР

Петя Сверчков переживал трудные дни. Прибежав из школы, он наскоро проглатывал румяные котлеты с вермишелью и уединялся в уголке за печкой.

— Что, Петенька, — с состраданием спрашивала бабушка, — опять наизусть задали? Наверно, «Белеет парус…» или про то, как Олег отомстил неразумным хозарам?

— Какой там Олег! — возмущался Петя. — У тебя, бабушка, странное представление о пионерской работе. Ты же знаешь, что мне послезавтра перед общественностью выступать!

— В ораторы записался?

— Как это записался? У нас все делается организованно. Дадут поручение — вот и выступаешь. Да не мешай! И так не все слова разбираю. Мария Ивановна говорит, надо красиво писать, а у самой тоже почерк…

Бабушка обидчиво умолкала, но с любопытством прислушивалась к тому, как бубнил любимый внучек:

— Пора покончить с порочной практикой проведения, со всей серьезностью необходимо отметить… Обращают на себя внимание факты недо… недо…

— Наверно, недооценки, — не вытерпела бабушка, умудренная опытом домовых собраний.

— Недо… недо… не-до-бро-со-вест-но-сти.

И вот наступил день пионерского сбора. Общественность, целиком состоявшая из стриженых мальчуганов с красными галстуками, расположилась вокруг костра. Школьный электромонтер уже успел сложить в центре зала штабелек из пяти березовых поленьев. Красная лампочка озаряла языки бумажных лент, возгоняемых кверху урчащим вентилятором.

Все шло так, как было записано в блокноте Марии Ивановны. После Володи выступал Сеня, а за Сеней взял слово Петя Сверчков. Поначалу Петя гладко говорил о том, что пора покончить. Но после слов «со всей серьезностью» он почему-то так широко и непосредственно улыбнулся, что не выдержала и общественность. И вдруг оратор с ужасом почувствовал, что забыл дальнейшее. Он переминался с ноги на ногу и, как бывает в таких случаях, глядел в потолок. Марля Ивановна быстро нашлась:

— Ты, наверно, хотел, Петя, сказать, о недобросовестности некоторых учеников…

Тонкая подсказка не помогла. Петя махнул рукой и стал говорить так, как он говорит с бабушкой. И получилось совсем неплохо и даже очень складно.