Воевода Шеин

— Задел ты меня за живое, королевский любимец. Да знаю я и то, что за добро всегда злом платят.

— Русь не такова! Сотвори добро, и ты войдёшь в её сердце, говорят у нас.

Королевич смотрел на Ивана с мягкой доброй улыбкой. Никто из россиян не нравился ему так, как этот светловолосый синеглазый русич, сам способный творить добро и не ждать благодарности. Владислав наполнил кубки.

— Ну давай выпьем за доброту. Да пора за работу. И помни, что завтра мы подпишем договор о перемирии и об обмене пленными — всё, как ты просишь.

Они чокнулись и выпили. Иван встал.

— Так я пошёл, чтобы вам не мешать.

— Иди, ты сделал своё дело, батюшкин любимец.

И королевич обнял Ивана, похлопал его по спине.

Когда Иван ушёл, Владислав позвал дьяка Зюзина.

— Давай, служилый, концы с концами сводить. Пора добро сеять.

И было записано в хрониках: «1 декабря 1618 года между Московским государством и Польшей было заключено в деревне Деулино перемирие на 14 лет и 6 месяцев». Обмен пленными, как определили королевич Владислав и Иван Шеин, произошёл на речке Поляновке спустя полгода.

Глава двадцать девятая ПОМНИТЕ ПОЛЯНОВКУ

Никто и не знал на Руси малую речку Поляновку, втекающую в Дубну и несущую свои воды мимо таких же малых деревушек, как Деулино, Каменка, Марьино, разве что те, кто в них жил. И вдруг о Деулине и Поляновке заговорили по всей Москве и по многим другим городам державы. А всё случилось после того, как под этой деревенькой русская рать чуть ли не пленила всё войско королевича Владислава, помешала лишь доброта русская. И только чудом россияне заставили поляков пойти на перемирие, покинуть Русь и обменять пленных.

В начале мая по всей Москве уже знали, что пленных будут разменивать на речке Поляновке. Все близкие, чьи отцы, братья, мужья должны были вернуться из плена, сходились на торгах то в Китай-городе, то на Красной площади и судили-рядили, когда и как добраться до речки Поляновки, чтобы встретить там своих родных.

В палаты бояр Шеиных эту весть принёс внук боярыни Елизаветы, Иван. Служа в Посольском приказе, он лучше многих других знал все новости, которые до многих и не доходили. Поведав новость бабушке, Иван поспешил поделиться ею с Анисимом, который со дня побега из Польши служил в доме Шеиных за дворецкого:

— Дядя Анисим, у нас в приказе говорят, что в конце мая начнётся размен пленными на речке Поляновке. Надо туда ехать.

— Непременно, славный. И хорошо бы там загодя шалаши поставить. Давай-ка пошлём туда троих домашних, чтобы всё приготовили. А мы следом поедем.

Весть о том, что будут менять пленных, так обрадовала Анисима, что он места себе не находил от беспокойства.

— И знаешь что: надо оповестить Измайловых. Артемий Васильевич должен знать о возвращении твоего батюшки.

Всё закружилось, завертелось в доме Шеиных. В Деулино были посланы три холопа на повозках — строить шалаши. Иван слетал на Арбат к Измайловым, там всех поднял на ноги. Вернулся оттуда с сыном Артемия Измайлова, Василием. Оставив его на Рождественке, Иван поспешил в Кремль к дьяку Зюзину, чтобы испросить у него позволения отлучиться от службы.

— Как я могу удержать тебя по такому поводу! Езжай, Михалыч, встречай батюшку.

После разговора Ивана Шеина с королевичем Владиславом Зюзин очень зауважал отважного молодого Шеина. Думал он, глядя на Ивана: «В батюшку пойдёт».

И вот уже трое встречающих отправились на речку Поляновку за Троице-Сергиеву лавру к Деулино, и в последние дни мая появились близ речки. Шалаши уже были готовы. Иван радовался вольному простору и тому, что скоро увидит батюшку, с которым судьба свела его пять лет назад.

На речке Поляновке было уже людно. Не меньше ста человек встали за Деулином табором на берегу реки. В последний день мая из Москвы прикатил со свитой сам царь Михаил. Поднялись над рекой шатры. Всё было приготовлено к встрече страдальцев. В лавре уже топилась баня. Через речку Поляновку были перекинуты два мостика, такие узкие, что по ним можно пройти и разминуться только двоим.

К вечеру этого же дня Анисим вернулся из деревни Деулино, куда ходил за парным молоком, и принёс весть о том, что в деревню привели не меньше двух сотен польских пленных. Уже на закате солнца за рекой появился всадник. Сам он прошёл по мостику, а коня пустил вплавь. То был царский гонец, и он привёз весть о том, что к полудню первого июня польская сторона приведёт к реке русских пленников. Сказано им было, что пленных уже привели к селу Васильевскому, что в десяти вёрстах, там они и заночуют.

Как узнали в таборе, что пленники так близко, и загудел он, словно улей. Несколько отчаянных голов отправились на ночь глядя в Васильевское. Многие принялись таскать из леса сушняк, хворост, чтобы жечь костры, говорили при том: «Увидят наши, будут знать, что их ждут».

По всему было видно, что Русь приготовилась достойно встретить своих сыновей из плена. По этому поводу в Троице-Сергиевой лавре всю ночь благовестили колокола. И звоны годуновского «Лебедя» и других колоколов доносились до Деулина и до Васильевского с малыми перерывами всю ночь.