Воевода заморских земель

– Что ж, зовешь – зайдем. Пошли, Геронтий. – Наказав воинам глядеть в оба, Олег Иваныч вместе с Геронтием – оба в бобровых полушубках, в треухах – согнувшись, протиснулись внутрь яранги. Жилище изнутри оказалось куда более просторным, нежели выглядело снаружи. И более привлекательным, уютным даже. Не сказать, чтоб этот плосколицый самоед жил в пошлой роскоши, но и убогим внутреннее убранство назвать было нельзя. Добротные шесты, аккуратно затянутые оленьими шкурами стены, посередине – сложенный из круглых камней очаг, небольшой, что и понятно – камни-то приходится возить с собой, как, впрочем, и всю ярангу, в том числе и пол из лапника, застланного все теми же шкурами.

– У нас пропал молодой охотник, – усевшись по-турецки, пояснил Олег Иваныч. – Следы, увы, успело занести снегом. Труп, слава богу, мы тоже не обнаружили. Может, ты чего видел?

– Иттымат много чего видел, – хитро улыбнулся эвенк. – Только вспомнить трудно.

Олег Иваныч молча расстегнул полушубок и вытащил из-за пояса нож с резной рукоятью из рыбьего зуба.

Самоед испуганно попятился.

– Не боись, – успокоил его воевода. – Что нужное вспомнишь – твой будет.

– Уах! – Иттымат восторженно зацокал языком. Нож ему явно понравился.

Угостив гостей строганиной – кстати, ничего себе оказалось это сырое промерзшее насквозь мясо, даже вкусно, – Иттымат полуприкрыл глаза и принялся задумчиво раскачиваться, несколько напоминая видом вконец обдолбанного нарка. Вспоминал он долго. Олег Иваныч переглянулся с Геронтием и медленно убрал нож обратно в ножны. Вернее, хотел убрать, но до конца не успел – самоед неожиданно быстро схватил его за руку:

– Вспомнил! Видел следы, как же. А рядом – следы нарт, так.

– Каких еще нарт? – разом поинтересовались гости.

– Чукчи – народ оленей, – улыбаясь, пояснил Иттымат. – Их нарты. Говорю вам – увезли вашего в стойбище.

– И далеко ли?

– Три, нет, четыре раза посветлеет небо, пока доедете. Вверх по реке Берелех. Она тут рядом, я покажу.

– Ну, уж, изволь. Держи нож.

Передав обрадованному эвенку обещанный нож, Олег Иваныч выбрался наружу. Вслед за ним выбрались и Геронтий с хозяином.

– Однако, сейчас к чукчам поедете?

– Почти. Давай веди, показывай.

– Во-он, видишь – следы полозьев? К Берелеху-реке те следы и приведут.

Олег Иваныч усмехнулся:

– Представляю ту речку. Летом рыбка в ней знатно ловилась. Эй, ребята, поворачивай-ка в острог. Вооружимся да припасы возьмем. Завтра, как рассветет, поедем.

– Оружье не забудьте, – посоветовал Иттымат. – Чукчи – народ военный.

Проводив незваных гостей взглядом, хитрый эвенк ухмыльнулся и скрылся в яранге.

– Эй, русичи! – хлопнул он в ладоши. – Выходите. Однако, уехали ваши. Совсем-совсем уехали.

Из-за оленьих шкур в задней части яранги выбрались к очагу двое – Матоня и Олелька Гнус. Оба исхудалые, дрожащие.

– Ну, удружил ты нам, Иттымат, век помнить будем. – Растирая затекшие руки, поблагодарил Олелька. Матоня лишь ощерил в улыбке-гримасе зубы.

– Бадья железа за вами, – бесстрастно напомнил Иттымат.

– Само собой. Сделаем, – разом заверили гости. Затем попросили принести мяса. Дождавшись, когда Иттымат выбрался в чоттагын, Олелька повернулся к Матоне:

– Жаль, дядька Игнат в пурге потерялся.

– Лучше б его вообще не было. Кто старика убил с девкой?

– А ты сам-то…

– Я лишь после потешился. Молодость вспомнил, как глаз шипить, когда его вымают. А твой Игнат дурака свалял – запомнят, дескать, расскажут. А чего рассказывать-то? Как мы эту самоедскую девку втроем снасильничали? Дак как же – аппетитная деваха попалась, особенно как одежки свои в чуме скинула. Я б, наверное, и не убил бы. Все Игнат. И золотую пайцзу с девкиной шеи себе забрал, гад. Он, он. После нам наплел – что из осторожности убил. Но пайцзы-то на шее убитой девчонки уже не было… Осторожный, мать его. Вот и доосторожничался теперь – сгинул.

– Уах-уах, – покачал головой Иттымат, внимательно прислушивающийся к беседе из чоттагына. – Однако, я, кажется, знаю, кого убил этот Игнат. Не иначе – старого глупого Итинги с внучкой. Ну, таких и не жалко, дуракам – дурацкая смерть. А этот Игнат… Может ведь, и не сгинул. Кочевье Ирдыла рядом, если, правда, не подались на заход солнца. Заехать, что ли, к Ирдылу, узнать? Ладно, там видно будет.

– Кушайте, дорогие гости. – Войдя в ярангу, Иттымат с поклоном протянул гостям строганину. Те просидели у него долго – совсем надоели хозяину. Гостили бы и дольше – тепло, ветер не дует – да Матоня толкнул в бок слишком засидевшегося приятеля:

– Пошли уж, хватит рассиживать.

Олелька согласно кивнул, и нечистая пара, от пуза поев строганины, пустилась в обратный путь. Было тихо – ни ветерка – мороз ослаб, сквозь разрывы низких облаков в полночном небе моргали звезды.