Воевода заморских земель

— Это плохо, — задумчиво качал головою Игнат. — Значит, зелье наше малец прибрал, плохо, что не подобраться пока ни к мальцу, ни к зелью, буде запрятал его он.

— Да черт с ним, и с зельем, и с малым, дядько Игнат, нешто занятий у нас больше нет, только об них думать?

— Эх, глуп ты, паря! — с сожалением вздохнул Игнат. — Не в зелье дело и не в мальце, а в том, что дальше со всем этим статься может. Вот, прикинь: завтра охота — глядь, и малец наш пострелять с кем захочет. Ручницы-то у него нет, а порох — как он думает — есть, зелье-то ядовитое с пороховым вельми схоже. Вот и зарядят ручницу — ан не стреляет! Что такое? Может, пороховое зелье сырое? Лизнут, кто рядом, попробовать… Тут же и окочурятся! Хорошо, если наш малец первым. А если нет? Тут уж к нему вопросы: что, да как, да откуда зелье. А откуда зелье? В овраге подобрал. А кто еще у того оврага шастал? А наш глупый парень Олелька Гнус! А ну-ка, тащи его в пыточную!

— Типун тебе на язык! — испугался Олелька. — Мудрено больно. Да и не запомнил он меня.

— Это ты так думаешь. — Игнат Греч усмехнулся. — Я, между прочим, двадцать лет на Ганзу работаю. И здесь, и в Новгороде. И — никто ничего. Оттого, что предвижу многое, вот, как сейчас. Может быть, конечно, что и дурь все. А может — и нет. Потому, как опасность такая для нас существует, надо при удобном случае что сделать? Правильно. Опасность эту убрать. Как — поглядим, время есть. Не боись, правильно все сделаем, никто на нас не подумает, а потом и забудется все — плаванье-то далекое.

Эх, врал почти все Игнат! Дался ему этот малец, как же. Будь Игнат один в деле — не стал бы огород городить, но тут… Напарничка-то бестолкового проверить надо да крепче к себе привязать. Кровью, чем же еще-то?

На следующий день, с утра, кликнули охочих за утками. Почти все ушкуйники вызвались — наскучило по кораблям-то сидеть, да из команды «Семгина Глаза» двое — старшой Никодим Ребро да зуек Ваня.

— Ну, с Богом, Олелька, — цинично напутствовал напарника Игнат. — Вот тетива, спрячь… Лук-то сладишь?

— Да уж слажу, не маленький. А это что еще? Ну и стрела у тебя, дядька Игнат! Кажись, каменна?

— У местной самоеди такие. Этой стрелой и бей. Смотри, не промахнись, хотя… вот тебе еще одна такая. Последняя. Ну, пора, вона, все вышли уж…

Ушкуйники плыли к реке в .больших лодках, у кого луки со стрелами, у кого и сети. Шумно было, радостно, весело! Охота — есть ли еще лучшая потеха для русской души?

В общей суматохе Олелька Гнус незаметно отошел в сторону. Пробрался вдоль реки, таясь по кустам да меж деревьями. Выжидал момент, знал — надоест вскоре охотничкам в шумстве да ватагой промышлять, захотят и отдельно потешиться. Главное, своих не проглядеть. Во‑он они, лодка приметная. Эх, кабы не к тому берегу направились, кабы к этому… Ага… Сюда, сюда, милые!

Лодка с «Семгина Глаза» с пятью охотниками и зуйком Ваней, опередив остальных, медленно вошла в заводь. Птицы здесь было полно, другие лодки тоже повернули, что никак не входило в планы Олель-ки. Впрочем, выбирать не приходилось. Лодка подошла к самому берегу, так, что хорошо заметна стала небольшая фигурка зуйка на носу.

Так… Еще…

Олелька Гнус наложил на тетиву самоедскую стрелу. Прицелился… Пора!

Просвистев, стрела впилась в шею Никодиму Ребро. Захрипев, он повалился в воду, чуть было не перевернув лодку. Остальные заволновались, заоглядывались.

И снова просвистела стрела! На этот раз Олелька не промахнулся. Увидел, как взмахнул рукой зуек.

Дальше смотреть не стал — сейчас быстро определят, откуда стреляли, да вон, уже стрелы посыпались туда, где только что был. Нет уж, нечего тут больше высматривать — ноги в руки — ив путь! Где-то там должен поджидать Игнат с лодкой… Да где же он, черт? А, вот…

— Ну, как? — выгребая на середину реки, справился конопатчик.

— Сделано, — ухмыльнулся Олелька.

— Тогда греби. Что там за шум, ребята? — бросив весло, прокричал Игнат встречной лодке.

— Убили… Самоеды наших убили.

Ну, славненько. Игнат Греч обернулся к напарнику и весело подмигнул:

— Наделаем еще делов, паря!

В кормовую каюту «Святой Софии» ворвался гонец:

— Беда, батюшка воевода! Немирная самоедь стрелами наших людей постреляла!

Не раздумывая долго, Олег Иваныч выбежал на палубу. Для начала хорошо бы выяснить, требуется ли помощь. Ведь самоедов — как называли русские люди местные племена за любовь к строганине — сырому мясу — не могло быть много. Тем более все ушкуйники вооружены. Так что, скорее всего, сами давно сорганизовались — люди битые — и от бедных самоедов давно уже ничего не осталось.

А похоже, так и случилось! Посланные разведчики вскорости возвратились, не встретив ни единого самоеда.

— Да откуда слух-то такой?! — допытывался Олег Иваныч.

— На «Семгином Глазу» двоих убило, — пояснил Гриша, принимавший активное участие в охоте, а потому более осведомленный.

— Что это еще за «Семгин Глаз» такой?

— Коч. А убиты — самоедскими стрелами. Уж это ушкуйники, кто рядом был, враз определили, людишки бывалые.

— Пусть сюда эти стрелы тащат, посмотрим…