Воеводы Ивана Грозного

Изучив кадровый состав высших военачальников опричного корпуса, можно сделать следующие выводы:

Во-первых, во главе опричного корпуса во всех крупных его операциях ставились представители родовитой служилой знати. К подобной службе не допущено ни единого представителя провинциального «городового» дворянства или даже дворянства московского, но не принадлежащего старинным боярским родам.

Во-вторых, на начальном периоде опричнины видно преобладание нетитулованной аристократии — как в высшем эшелоне опричного командования, так и уровнем ниже, среди крупных опричных воевод. В значительной степени его можно объяснить личным влиянием А.Д. Басманова-Плещеева, который спас Рязань от прорыва крымцев в крайне неудачном для России 1564 г. Это преобладание весной — осенью 1570 г. сходит на нет всего за несколько месяцев. На смену опричным полководцам «первого призыва» приходит высшая титулованная знать. Она-то и составляет костяк командных кадров до отмены опричнины в 1572 г.

В-третьих, по всей видимости, при назначении на высшую командную должность в опричнине существенным положительным фактором было участие в триумфальном походе на Полоцк зимой 1562–1563 гг. Вероятно, это повышало степень доверия со стороны Ивана IV, который имел возможность видеть человека «в деле». Во всяком случае, среди 8 главных опричных военачальников 6 были расписаны в этом походе на «именные службы».

В-четвертых, наличие боевого и руководящего опыта для претендентов на высший командный пост в опричнине отступало на второй план перед иными критериями: принадлежностью к «правильному» семейно-родственному клану и доверием государя. Из восьми названных военачальников четверо располагали явно недостаточным опытом для столь высоких и столь ответственных должностей: Ф.А. Басманов-Плещеев, И.Д. Колодка Плещеев, А.И. Плещеев-Очин и кн. М.Т. Черкасский. Ненамного больше опыта было у князя В.И. Телятевского. А старый боевой воевода З.И. Плещеев-Очин пришел в опричнину с репутацией человека, неоднократно битого неприятелем. Таким образом, общая боеспособность высшего командного состава опричного корпуса оставляет желать лучшего. Мнение Р.Ю. Виппера о «талантливых выдвиженцах» Ивана Грозного не находит подтверждения на материале верхнего яруса опричной военной машины. Государь, пользуясь терминологией А.А. Зимина, действительно «смело выдвигал новых людей», но на данном уровне выбор Ивана IV обеспечил армию военачальниками далеко не лучшего качества.

После изучения проблемы на уровне высших военачальников опричного корпуса логично спуститься уровнем ниже и проанализировать ситуацию на материале всех заметных опричных воевод — а именно тех, кто попал в список, состоящий из трех десятков персон. Туда, как уже говорилось, входят все те, кто хотя бы раз занимал пост первого воеводы в полку, крепости, небольшом самостоятельном отряде или при строительстве города.

По этому списку видно следующее: почти вся титулованная аристократия попала туда во время или после большой кадровой перестановки весны — осени 1570 г. Об этом уже говорилось выше.

Помимо кн. М.Т. Черкасского в списке присутствуют еще три представителя знати инородческой — его родня князья Борис и Иван Черкасские, а также ногайский мурза кн. Петр Тутаевич Шейдяков, крестившийся по собственному желанию[409]. Для князей Черкасских опричнина была мимолетным эпизодом, когда высоко поднявшийся родственник смог вытащить их на воеводские посты. Не стало его — ушли из разрядов и они. Оба по одному разу появлялись в армии на излете опричнины, в 1570 г.[410], и не сыграли, видимо, сколько-нибудь крупной роли. Петр Тутаевич вошел в опричную военную иерархию еще позже — в 1571 г., участвовал также в новгородских походах 1572 г.[411], однако и он — кадр, брошенный на укрепление воеводского состава опричнины в самом конце ее существования, — очевидно, не был в ней одним из ключевых фигурантов.

Что остается?