Воеводы Ивана Грозного

Cемен Константинович Заболоцкий — окольничий с 7058 (1549–1550) г. и боярин с 7060 (1551–1552) г.[161] Род бояр Всеволожей-Заболоцких, когда-то могущественный, происходит от смоленских князей[162]. К середине XVI века Заболоцкие стали весьма многочисленны: в середине XVI столетия Ивану IV служит более трех десятков представителей этого рода! Однако на верхний уровень придворной иерархии сумели взойти лишь немногие из них. Так, боярином в 50-х гг. был один Семен Константинович. Да и в разряды попало менее половины дворовых служильцев… Основная же часть ветвей этого семейства не имела заметного влияния и заметных служебных достижений. Сам же Семен Константинович необыкновенно беден военными назначениями. Он никогда не ходил в полковых воеводах. Во второй половине 30-х — начале 40-х гг. Семен Константинович назначается воеводой в крупные города: Нижний Новгород, Рязань, Калугу; высшая точка его службы на военном поприще — пост «наместника за городом» в Нижнем в 7048 (1539–1540) г.[163] Последняя командирская служба С.К. Заболоцкого — должность второго воеводы на годовании в Свияжске с апреля 1552 г.[164] В середине 50-х он упоминается лишь в числе думных чинов, сопровождающих царя в походы на юг, по крымским вестям. Последний раз он расписан в разряде коломенского похода в июле 1557 г.[165] По данным С.Б. Веселовского, Семен Константинович упоминается в боярском звании до 1559 г.[166] Его сын Владимир бежал в Литву[167], были и другие перебежчики из рода Заболоцких; несколько представителей этого рода подверглось казням (по словам Курбского, Заболоцкие пострадали «всеродне» в опричные годы)[168]. Ни одного представителя, столь же высоко поднявшегося по службе, как С.К. Заболоцкий, этот род больше не дал.

Иван Яковлевич Чеботов (Чоботов) происходил из мощного и разветвленного семейства Остеевых-Чулковых, уходящего корнями в XIII век, когда их родоначальник Гаврила Алексич служил Александру Невскому[169]. Есть основания считать его одним из инициаторов учреждения опричнины. Чеботов получил окольничество в 1551 г., а боярство — в 1558 или 1559-м[170]. В конце 1564 г., накануне учреждения опричнины, он попал в опалу[171], но впоследствии Иван Яковлевич числился опричным боярином. По сведениям С.Б. Веселовского, он еще в феврале 1570 г. упоминается в такой роли, но в том же году или, во всяком случае, не позднее 1571 г., вновь подвергся опале[172]. В виде особой милости он «…получил разрешение постричься и ушел от мира в ростовский Борисоглебский монастырь, причем сохранил свою вотчину в Ростове». В 1573 г. он еще был жив[173]. В годы политического расцвета Иван Яковлевич занимал место крупного деятеля и, по словам Р.Г. Скрынникова, «столпа приказного управления»[174]. Что же представлял собой И.Я. Чеботов с точки зрения военной карьеры? В «Тысячной книги» он записан как сын боярский третьей статьи по Переславлю-Залесскому[175]. Затем появляется у Казани, во время победоносного похода 1552 г. Здесь он занимает скромное место: ходит в ночной дозор во время осады, а после взятия города остается там на годовании одним из целой команды воевод (при этом сам воеводой не назван, а назван просто окольничим)[176]. В походе под Коломну 1555 г. Иван Яковлевич сопровождал царя, а затем «раздавал» дворы; год спустя под Серпуховом он опять сопровождает царя, не имея никакой воеводской должности[177]. Судя по разрядам, первый раз его ставят в полковые воеводы только в сентябре 1556 г., вторым по сторожевому полку на «первый срок» «на берег» — в Калугу, «для осеннего приходу от крымских людей». Но летом 1557 г. и во время зимнего похода 1562–1563 гг. на Полоцк он опять в царском сопровождении, без определенной должности[178]. Как видно, воеводские службы были не для него, и ценным военачальником Иван Яковлевич не стал.

Стена коломенского кремля. Современная фотография