Воеводы Ивана Грозного

Интереснее всего фигура князя Фёдора Михайловича Трубецкого. А.А. Зимин, оценивая гипотезу В.Б. Кобрина о ложной датировке разрядной записи 7073 г., в частности, замечает: «Гораздо более серьезным обстоятельством (чем мифическое присутствие в записи князя В.И. Темкина. — Д.В.) служит то, что Ф.М. Трубецкой, до октября 1570 г. земский воевода, в октябре также „возглавляет опричные войска в Калуге, как и в записи 1565 г.“»[238]. Обстоятельство и в самом деле серьезное. На первый взгляд, оно служит полным доказательством точки зрения В.Б. Кобрина. Но пребывание князя Ф.М. Трубецкого с войском у Калуги объясняется без привлечения каких бы то ни было соображений о составе опричнины. Фёдор Михайлович сидит первым воеводой в Дедилове с 7072 г. по сентябрь 1565 г., когда его заменили новым воеводой. А в мае 1565 г. князя Трубецкого отправили «с людьми» из Дедилова на подкрепление в большую армию князя И.Д. Бельского, собранную для отпора «по крымским вестям». Ее авангард (передовой полк) под командованием князя И.И. Турунтая Пронского и И.В. Меньшого Шереметева тогда же, в мае, был выдвинут как раз к Калуге. Ф.М. Трубецкой со своими людьми стоял тогда в районе Каширы в составе полка правой руки. Но с 26 июня основные силы стали передвигать к брынскому лесу для операций на литовском рубеже[239]. В Калуге некоторое время оставался с частью людей И.В. Меньшой Шереметев, но и его планировали перебросить оттуда на другой театр военных действий (неясно, был ли он на самом деле переброшен, т. к. в сентябре 1565 г. он опять сидит на воеводстве в Калуге)[240]. Таким образом, с конца июня 1565 г. больших сил русской армии на южном оборонительном рубеже нет, они ушли. И в этот момент туда могли выдвинуть из Каширы дедиловскую рать князя Ф.М. Трубецкого, которая в такой ситуации стала ядром корпуса, закрывавшего от крымцев это направление. А в сентябре (или, может быть, раньше) Трубецкой возвращается в Дедилов.

Допустим, в разрядах нет ошибки, и поход под Калугу состоялся, тогда его можно датировать июлем — августом 1565 г. Ничто не мешает собраться под Калугой десяти воеводам, перечисленным в разряде 7073 г. Как уже говорилось, князь Трубецкой именно тогда возглавлял отряд дедиловцев на юге, а И.Б. Блудов, Г.Н. Борисов-Бороздин, князья И.П. и Р.В. Охлябинины, В.И. Телятевский имели к тому времени опыт пребывания на воеводских должностях. Иными словами, сложился командный костяк, который никого бы в тот момент своим составом не удивил. Остальные же участники похода были достаточно знатны, чтобы их назначение на посты полковых военачальников также ни для кого не стало бы сюрпризом.

Семь будущих опричников из десяти воевод — это, конечно, сильный аргумент в пользу точки зрения В.Б. Кобрина. Но один из них, «опричник», Д.Б. Салтыков, — под сомнением. Кроме того, резонно предположить, что в первой половине — середине 1565 г. еще не существует разделения вооруженных сил на опричные и земские, а будущие опричные воеводы поставлены Иваном IV в большую рать на должности полковых начальников, чтобы можно было к ним присмотреться, оценить их способности. Людей просто «пробовали в деле». Количество «родственников опричников» ничего к позиции Кобрина не добавляет, поскольку весь военно-служилый класс был пронизан сетью брачно-родственных связей, и пребывание в одном семействе с опричником никого механически в опричнину не вводило.

Болхов, Монастырская слободка