Вой

— Эй, а ну очнись, скотина! — я одной рукой взял его за воротник, а другой отхлестал по щекам.

— Китидас! — его открывшиеся глаза с ужасом посмотрели на меня, а потом из него полился поток слов на китайском.

— Иван, что он лопочет? — спросил я у Ивана, так и не выпустившего из рук трубу.

— Что-то вроде «о великий повелитель нагов, не трогай своего преданного слугу!».

— Совсем с ума сбрендил. Что еще?

— Что «мы служим тебе, о повелитель» и прочий словесный понос.

Я осмотрел оболок пленника. Да, в области стогны Живот был здоровенный такой гвор, больше похожий на бесформенную опухоль. Стогна-то непростая, связана с Навью. И похоже, подсадка была от того, кто баловался черной магией на свой манер.

— Что будем делать с ним?

— Пока я его оглушу, — провел я по его голове, деформируя оболок. — А там…

С улицы раздался рев мощного мотора. Я осторожно выглянул…

— Быстрее! — Григорий замахал рукой, убрав побитое бронестекло. — В машину!

— Иван, этого в багажник, — мгновенно принял решение я. А сам метнулся к столу, защелкнул замки дипломата и бросился к выходу.

Фух, наконец-то в машине, наконец-то мы удаляемся от этого места. Я достал смарт и позвонил брату.

— Ну что, удалось? — он словно ждал моего звонка.

— Удалось. Все документы с собой. Но возникли сложности.

— Какие?

— Двенадцать трупов, точнее тринадцать — присовокупил я сюда погибшую любовницу Ключника.

На пару секунд в трубке повисла напряженная тишина.

— Слушайте сюда. Срочно дуйте в аэропорт и ждите меня там на стоянке. Срочная эвакуация.

— А как же…

— Все! Жду.

— В аэропорт, Иван, — сказал я.

— Есть в аэропорт, — и он нажал на педаль газа.

Когда мы подъехали к стоянке, нас уже ждал представительский лимузин брата.

— Подъехали? — бросился он к нам.

— Да, — я вручил ему чемодан.

— Да уж, — критически осмотрел он меня.

Да уж — действительно точное определение. Руки, лицо, одежда — все залито кровью, кое-где подсохшей и отошедшей тонкой пленкой.

— Не было времени оттираться, — бросил ему я.

— Ладно, потом расскажешь. Переоденешься в самолете. А пока — вот тебе плащ, запахнись посильнее, чтобы не пугать остальных.

— Мне проще их усыпить.

— А это идея, — сказал он. — Все равно они возбуждены до предела.

— Что, оторвали от общения с халявными бутылками и проститутками?

— Примерно так, — ухмыльнулся он. — Хозяева до предела гостеприимны.

— Это точно, — демонстративно оглядел я себя. — Предельно.

— Ну это частный случай.

— Да, а еще у нас пленник.

— Вы что, идиоты конченые? — прошипел брат. — Это же похищение человека, да еще гражданина другого государства!

— Будь уверен, государство против не будет. А вот кое-что он сможет нам прояснить. Очень ценный язык.

— Вы без ножа меня режете. Ладно, найдем, куда его поместить. Поедете в моем президентском салоне. Ладно, трогаемся! Хотя вы, похоже, и так тронулись.

Он влез обратно в машину и мы поехали к его «Гуревичу», отдельно стоящему на летном поле в ожидании вылета.

Против моих ожиданий, все остальное прошло гладко. Пассажиры спали здоровым наведенным плетением сном, связанный скотчем, как большой сверток пленник тоже, а мы были настороже.

Выдохнул я только тогда. Когда мы вышли из китайского воздушного пространства и полетели над бескрайними просторами Российской Империи, чтобы приземлиться в Левашово. Но это было не главное — я ухитрился втихомолку дозвониться до Радомира, и передать ему кодовое слово, которое-то и кодовым не было. «Провал».

Так что торжественную встречу от волхвов я себе представлял. Такие торжества устроят…

Глава 14

Я открыл глаза, глядя в потолок, имитировавший темное небо Ляди.

— Ну что?

— А ничего, — Радомир подал мне руку, помогая подняться с алтаря.

Вот уж его подвальчик… Все-таки жутковатое место. И камень алтаря мне порядком надоел, всю спину отлежал.

— То есть ничего?

— Ладно, пойдем наверх, чайку попьем и поговорим. В креслах все-таки мягче.

Я покорно побрел за ним наверх. Действительно, в его гостиной поуютнее будет. Солнышко светит, птички за окном чирикают…

Ту самую гонку я запомнил, как череду картинок. Вот мы в самолете, взлет, полет, посадка… Вот Радомир с несколькими дюжими ребятами грузит пленника в джип, неодобрительно осмотрев меня и покачав головой, вот наш кортеж несется по ночному Питеру, распугивая всех проблесковыми маячками…

Потом был ночной разбор полетов у папы, где рыка и мата было пополам. Досталось больше всего брату, его чехвостили так, что перья летели. Пока ему не надоело.

— Вот, — он шлепнул на стол перед отцом содержимое дипломата.

— Что «вот»?

— Это бумаги на право собственности. И они на любого, кто ими владеет.

— Хитро как-то…

— Владелец предусмотрел передачу на случай своей преждевременной смерти. Вся его недвижимость теперь наша.

— И эти бумаги он хранил у своей… м-м… любовницы?