Вой Фенрира

Лифт уже ждал нас. Подготовленный, его небольшие створки, как губы огромного металлического зверя, были открыты и ждали своих пассажиров, чтобы через мгновение взметнуться вверх на самый последний этаж. Резкий рывок, с которым он всегда начинал свой путь наверх, немного пошатнул мое равновесие, но чья-то рука, внезапно возникшая позади меня, остановила падение и легонько толкнула вперед. Это был капитан Кин Ку Дао. Как призрак, он двигался за нами, не издавая никаких звуков. Даже слова, которые так изредка вылетали из его легких, были похожи на глухой шепот, который тут же затихал и пропадал в огромных потоках воздуха. Солдаты боялись и уважали его. За железную дисциплину, строгое отношение к алкоголю и другим дурманящим препаратам его прозвали «железный Кин». Начальство любило его, ведь даже самые отъявленные и неуправляемые головорезы, прошедшие не одну сотню боев, становились шелковыми, когда попадали под командование Кин Ку Дао.

Лифт остановился. Достигнув нужного этажа, он распахнул перед нами свои двери и легким металлическим треском, уважительно попросил выйти наружу. Первым, немного сутулясь, вышел Джозеф Гибкинс, за ним последовал генерал Свиридов, а потом и мы. Он открыл двери своего кабинета и вошел в него. Не останавливаясь, прошел вперед к столу, где сразу включил голографическую модель планеты и стал вращать ее в надежде найти нужный объект. Зеленый шарик, вращался как сумасшедший. То подпрыгивая, то изменяясь в масштабе, он выдавал детальную информацию о всем, что появлялось на его поверхности.

— Здесь сложный рельеф, каменистая поверхность и очень высокая степень защиты. Корабли заходят с этой стороны, — генерал провел рукой по голограмме и указал на посадочную полосу. — Обычно, когда строят космодромы на таких планетах, ограждения на посадочной полосе не выставляют. Это связано с безопасностью и возможностью дать подбитому или малоуправляемому кораблю место для маневра.

— Значит мы сможем проникнуть, — сказал я.

— На полосу — да, но дальше будет проблематично. Все подъезды, входы и выходы на склады очень хорошо охраняются. Проникнуть туда — дело архисложное. Патрули, дозоры, башни автоматической охранной системы. Очень сложно.

Генерал провел рукой по лицу.

— Но ведь в такую погоду всего этого не будет, — тихий голос капитана Кина потревожил размышления Свиридова. — Инструкция, генерал, «Рубикон» хоть и сборище отбросов, но неукоснительно, так же как и мы, соблюдает ее. Людей снаружи не будет, значит и патрулей бояться нам не стоит, но вот автоматическая система… это действительно проблема. Однако, для их функционирования должны использоваться отдельные генераторы питания, как у нас на станции, если выведем их из строя, у нас будет достаточно времени, чтобы заложить взрывчатку и уйти оттуда прежде, чем будет объявлена тревога.

Он подошел к столу и вытянув руку к зеленому шару, начал увеличивать масштаб, пока наконец не нашел то, что искала. На увеличенной карте четко вырисовалось несколько небольших строений рядом с посадочной полосой. От них, как толстые вены, расходились многочисленные кабеля питания, что снабжали всю систему защиты посадочной полосы.

— Это то, что нам нужно, — тихо подытожил капитан Кин. — Уничтожим эти генераторы — откроем себе путь к складам.

— Здесь что-то не так, — голос генерала вновь появился в помещении. — Это больше похоже на приманку для дилетантов. Ну не может такая система питаться от нескольких генераторов, находящихся возле полосы. Ни охраны, ни ограждения, ни систем слежения, ничего. Это абсурдно даже для «Рубикона».

— Однако, — я вклинился в разговор, — иного выхода у нас нет. Мы должны отправиться туда и сделать то, что планировали. В капсулах мы опустимся максимально близко к их складам и взорвем там все.

— Ты хотел сказать «мы разобьемся насмерть». С такой высоты сила удара о поверхность планеты достигнет просто невыносимых показателей. И если вы не умрете от перегрузок во время падения, то удар прикончит вас практически гарантировано. Ничто живое не сможет выжить после этого. Ты ведь знаешь это не хуже меня, Грей, так почему так настойчиво лезешь в эту жестянку?

Я молча выслушал генерала. Он был взволнован прежде обычного. Лицо вспотело от наступающего пота, а на лбу, прямо посередине вздулась огромная вена. Он встал со своего кресла и, подойдя к виртуальной карте, начал что-то говорить по-русски. Его слова были тихими и разобрать смысл слов я не мог.

— Если только… вы не опуститесь почти к самой земле. Метров двадцать-тридцать будет достаточно, чтобы вас не убило при падении. Системы слежения не смогу вас засечь, однако… — генерал замолчал.

— Вы боитесь, что вьюга опять перевернет корабль?