Вой лишенного или Разорвать кольцо судьбы

Несмотря на то, что каждой клеточкой своего существа Лутарг ощущал усталость, как физическую, так и эмоциональную, уснуть не получалось. Сон бежал от него, подстегиваемый разнообразными мыслями, которые роились в голове, соревнуясь в успехе и лишая самообладания. Воспоминания рьястора и просто рассказы отца, сменяя друг друга, постоянно требовали внимания, словно не могли ужиться в его взбудораженном откровениями разуме.

Устав бороться, молодой человек покинул смятую постель, решив прогуляться по замку или даже выйти на улицу, чтобы прохладный ночной воздух освежил его, приведя мысли в порядок.

Еще в Эргастении Лутарг часто бродил по темным, непроглядным пещерам, вслушиваясь в беспрестанное копошение крыс в кучах с объедками и мусором, хлопанье крыльев подземных жителей, предпочитающих вечную ночь яркому свету солнца, или в легкий стук сорвавшегося со склона камешка, перескакивающего с выбоины на уступ, чтобы потом отправиться в свободный полет по глубокой шахте, устремляющейся от черного зева открытой пасти к недрам земли.

Одиночество являлось для него привычным состоянием и даже желанным, так как в отсутствие кого-либо рядом отпадала необходимость прятать взор, следить за собой и окружающими, постоянно ожидая подвоха или удара из-за угла. Так было спокойнее и проще. Он вроде бы становился самим собой - таким, каким являлся, отринув необходимость вливаться в неприглядное сообщество остальных - многих, обросшее с головы до ног злостью, завистью и безудержной, всепоглощающей жестокостью к себе подобным.

Покинув свои покои, Лутарг окунулся в лабиринт тускло освещенных замковых коридоров, ныне тихих и пустующих.

Обитель Истинных погрузилась в сон, и даже неяркий свет факелов, казалось, прекратил бодрствовать, то вспыхивая на мгновенье, будто проверяя, нужна ли кому его помощь, то вновь затихая, чтобы погрузиться в приятную дрему.

Дорожки, покрывающие пол, скрадывали его торопливые шаги, и молодой человек добрался до выхода никем не услышанный. Тяжелая входная дверь без труда поддалась его напору - и, лишь единожды тоненько скрипнув в протесте, отворилась, чтобы выпустить в ночь.

Наполнив грудь влажным, насыщенным хвойным ароматом воздухом, Лутарг вышел во внутренний двор, такой же сонный и пустынный, как и коридоры замка. Полный диск луны, зависший на темном небе в окружении блеклых в его непревзойденном сиянии звезд, раскинув световые сети, касался каждой постройки, подглядывая в окна, щели, приоткрытые двери конюшен и кухонь, словно намеревался выведать тщательно хранимые и столь лелеемые людские тайны.

В его мягком серебристом свете все вокруг казалось нереальным, походило на ожившую сказку, где танцующая тень колышимого ветром дерева - превращается в прекрасную деву, тянущую руки к небу, чтобы коснуться проплывающего над головой облака, а силуэт уснувшей на ветке птицы, обрастая колючими иголками, становится невиданным зверем, выглядывающим из норы в поисках добычи.

Постояв некоторое время возле замка, Лутарг, отринув сомнения, направился к открытым воротам. Здесь не таились, не прятались, опуская решетки и выставляя стражу, не устраивали допросов приезжим и не брали плату за вход. В Саришэ тресаирам некого было опасаться, кроме самих себя, не от кого было прятаться, разве что от собственных мыслей и страхов, незачем было удерживать или стеречь, так как сбежать возможности не существовало. И это с трудом укладывалось у Лутарга в голове.

Отец пытался объяснить ему, что представляет из себя граница Саришэ, но молодой человек понял лишь одно - куда бы ты не пошел, в итоге доберешься до места, которое никогда не изменится. Будешь плутать среди одних и тех же скал и деревьев, до бесконечности ступая по своим собственным следам, пока не повернешь обратно. Это казалось ему неосуществимым и странным, вызывая желание удостовериться, прочувствовать самому.

Уже почти миновав двор и добравшись до ворот, Лутарг краем глаза заметил скользящую по земле тень, словно кто-то продвигался вдоль крепостной стены, и размытый контур его тела мелькал меж неподвижных пятен каменных зубьев, в виде теней спящих не земле.

Замерев, мужчина устремил взор ввысь, пытаясь разглядеть такого же, как он - неприкаянного, мучимого бессонницей, но скрывшаяся за облаком луна, усложнила эту задачу. Лутарг не думал, что за ним следят, не видел смысла, хотя подобная мысль посещала его еще в комнате, когда молодой человек ворочался в постели, борясь с самим собой за возможность уснуть, но затем покинула, едва, гонимый раздумьями, он вышел в коридор и не увидел никого поблизости.

Сперва Лутарг ничего не разглядел и даже укорил себя в мнительности, но затем взгляд молодого человека наткнулся на одинокую фигуру, стоящую возле бойницы и практически сливающуюся с каменной кладкой.