Вой лишенного, или Сорвать покровы с богов

- И не отпустили бы, если Риан выбрал другой путь, - пояснила Антаргину Литаурэль.

- Если бы он отказался спасти ее?

- Да. Добровольная жертва удовлетворила первоосновы.

- Я все равно не понимаю, для чего все это? Зачем было давать им жизнь, если само их существование противоестественно и…

Лураса не закончила. Все эти разговоры о Даровавших жизнь, стихиях, Алэамах ничего не объясняли ей. Женщина привыкла к тэланским богам, и не могла представить, что существует иные. Даже не боги, а общие основы всего.

- Убить их они не могли. Нельзя лишить жизни того, в ком присутствует сила Алэам. Оставить с собой тоже. Нет в вечности места человеческому телу. Близнецы должны были сами отказаться от всего, что получили от стихий.

- Так они что, бессмертны? - продолжала недоумевать Раса.

- Были, но теперь нет.

- Почему?

- Риана потратила все, что имела, на поддержание Саришэ. Она никогда не была творцом. Создавать могут лишь стихии. Нерожденная же питала наш мир собственной энергией, и Саришэ вбирало ее в себя, а когда запасы истощились, начало сокращаться, - попытался объяснить женщине Антаргин.

Он и сам не до конца понимал, что все это значит, но хорошо помнил сказанное Рианой при их последней встрече: "Когда мои силы иссякнут, я и Саришэ растворимся в круговороте стихий".

- Именно. Нерожденная выжала себя, а Риан, чтобы спасти сестру, разделил собственные силы. Теперь они почти обыкновенные люди. Возможно, жить будут чуть дольше, и способности неординарные иметь, но все же, - продолжила мысль Перворожденного Литаурэль.

- Но ведь духи тресаиров тоже от стихий? Почему они не забрали их? - спросила Лураса, с сомнением глядя на Литаурэль.

Ей было непонятно, почему Нерожденные должны отказаться от своих возможностей, а Рожденные с духом - нет.

- Дух не принадлежит одному человеку. Он вечен, а человек нет, - уклончиво ответила девушка, послав Лутаргу умоляющий взгляд. Она не хотела и не могла говорить на эту тему, а потому просила молодого человека вмешаться.

- То есть, как вечен? Что станет с твоим духом, когда…

- Проснется в ком-то другом.

- Стоит подумать, как дальше, - кивнув Лите, мужчина перебил отца, решившего еще что-то уточнить для Лурасы. - Куда теперь тресаиры?

- Не знаю. Большинство еще не привыкло к тому, что Саришэ нет, и ничто их не держит здесь. Нужно время, - отозвался Антаргин, а переглянувшись с Лурасой, добавил: - Но кое-кто решил остаться на насиженном месте.

Раса улыбнулась и еще крепче прижалась к любимому мужчине. Это была ее просьба - остаться в Шисгарской крепости. Женщина любила это место за то, что оно когда-то подарило ей. И сейчас собиралась возродить былое величие прекрасного замка.

После заявления Антаргина разговор ушел в сторону от Алэам, хоть молодой человек и подозревал, что они еще не раз вернуться к нему. Лураса принялась вслух размышлять о том, как будет восстанавливать крепость и что для этого потребуется. Перворожденный обещал поддержать любое ее начинание, так же, как и Сальмир с братьями. Еще несколько тресаиров, услышавших, о чем речь, присоединились к обсуждению, видимо также намереваясь принять участие преображении цитадели. Лутарг же, прислушиваясь к беседе, думал о том, что в изумрудных глазах Истинной отражается пламя костра, а на губах сияет самая прекрасная из улыбок.

Решив, что их отсутствие вполне может пройти незамеченным остальными, молодой человек поднялся с земли и, обойдя собравшихся у костра, шепнул на ушко Литаурэль:

- Хочешь, я покажу тебе свое любимое место?

Ее улыбка стала шире, когда Рожденная с духом протягивала мужчине руку, соглашаясь сопровождать его. Сальмир, заметив их сборы, решил поинтересоваться, куда они, но Лутарг с загадочным видом приложил палец к губам, чем вызвал у калерата смешок и отбил желание спрашивать.

Они уже удалились на несколько шагов, когда внимание мужчины привлек ответ Тримса на вопрос одного из братьев.

- Если они до сих пор связаны рьястором, Перворожденному придется как можно бережнее относиться к себе.

Ошарашенный этой мыслью, Лутарг остановился. Не станет одного, не станет другого, - напомнил ему внутренний голос слова калерата.

- Не думай об этом, - Литаурэль потянула молодого человека дальше.

- Но…

- Пока есть мы и рьястор, с твоим отцом ничего не случится.

- Да, но…

- А сердце Лурасы будет биться, пока жив Антаргин. Они еще успеют порядком надоесть друг другу. Вот увидишь, - вновь перебила она его и, повернувшись лицом к молодому человеку, заглянула тому в глаза. - Верь мне, Лутарг. Просто верь, и все будет хорошо.

На миг ему показалось, что глубине зеленых глаз вспыхнуло лиловое пламя, но прежде, чем мужчина уверился в этом, Литаурэль прижалась к его груди и прошептала:

- Так, что ты хотел мне показать?

Поняв, что в данный момент спорить бесполезно, Лутарг поцеловал Истинную в лоб и, подражая ее игривому тону, зашептал:

- Одна девушка мне показывала очень красивую пещеру. Насколько я помню, она находится здесь, неподалеку…

Не дав ему договорить, Литаурэль звонко рассмеялась. Настоящее счастье должно быть громким, говорил ее радостный смех.

Эпилог