Вой лишенного, или Сорвать покровы с богов

За ту плату, что Хранящая чистоту отдала кузнецу за помощь, старейшина снабдил ее провизией и обязал сыновей проводить молодую мать до ее нового жилища. Домик был маленький, но Кимала радовалась ему, как самому великому благу. Приемыши также казались довольными. С поблескивающими от любопытства глазками они сперва изучили внутреннее убранство жилища, а затем с не меньшим энтузиазмом принялись за окрестности. Тогда же она впервые услышала их голоса…

Особо мощный порыв ветра с дробной капелью обрушился на крышу хижины, заставив старое перекрытие жалостно застонать. Кимала заерзала под меховым покрывалом, гоня прочь звонкие восторженные голоса, принесенные непогодой из далекого прошлого.

Как же она испугалась тогда! Сердце замерло в груди от неожиданности и страха за их жизни. Ее малыши стояли над обрывом, возведя руки к небесам, и кричали: "Риан-а-а", - словно бы оповещая весь мир о своем появлении в нем.

Так Кимала узнала, как брат с сестрой именуют сами себя. С этого мгновенья больше не было Сариты и Ауранга, проведших три цикла в селении Огненных. Теперь появились Риана и Риан - на вид четырех кругов отроду, смотрящие на друг на друга одинаковыми синими глазами.

***

- Как она? Лучше?

- Не пойму. Горячка вроде спала, но в себя так и не приходит, - ответила Хитара вошедшей, при этом поглаживая лоб бесчувственной девушки, что тревожно вздрагивала на постели.

- Долго уже…

- А то. Десятая ночь пошла, - подтвердила знахарка, нашедшая и приютившая больную.

- Жаль. Молодая совсем.

- Почти как моя Ригита, - согласилась Хитара, вглядываясь в бледное осунувшееся личико.

Приглушенные голоса витали где-то рядом, зовущим шелестом проникая в сознание сквозь гул в ушах и набатное биение сердца. Литаурэль изо всех сил старалась зацепиться за них, чтобы выбраться из постоянно изменяющегося хаоса, среди которого металась в поисках выхода.

Или не выхода? Она задумалась на мгновенье, а затем застонала, поняв, что именно лишилась в бесконечности тоннелей и переходов, нескончаемо сменяющих друг друга пред ее затуманенным взором.

"Подожди!" - вскрикнула девушка, заметив крадущийся силуэт саблезубой кошки, и устремилась к ней, так и не разобрав, о чем именно хотел поведать неразборчивый шепот.

Сумасшедшая гонка вновь поглотила ее, заставив забыть обо всем на свете, кроме желания слиться с духом. Литаурэль, задыхаясь, стремглав летела к своей цели, но едва та оказалась в пределах досягаемости, Истинная уперлась в непреодолимую препону, за которым поблекло и растворилось сияющее тело тагьери.

- Ну, вот! Опять! - воскликнула Хитара, когда юная больная забилась в конвульсиях. - Руки держи! - приказала она собеседнице, навалившись на грудь своей подопечной, которая, выгнувшись дугой, впилась пальцами в собственное горло, словно собиралась разодрать его в клочья.

Некоторое время женщины в молчании боролись с девичьим припадком, а затем, когда судороги прекратились, знахарка пояснила:

- Жар спал и началось. До того смирная была.

- Плохо дело.

Пришедшая сочувственно покачала головой и, одарив Хитару подбадривающим взглядом, торопливо покинула комнату. Не было в ней должного сочувствия и смирения, чтобы выхаживать хворых. Воды подать Утага могла. Недолгим разговором развлечь тоже, но сидеть у постели и наблюдать за мучениями больного нескончаемые дни и ночи у нее терпения не хватало.

- Для этого у нас есть Хитара, - успокоила себя женщина, направляясь к садику с лечебными травами.

Вот в земле повозиться - это она всегда готова. Удобрить и выходить слабый росток - ее стихия и вожделенная обязанность. Утага никогда не перекладывала ее на других женщин. Побеги целебных трав только ее вотчина, к которой Удалившаяся не подпускала ни одну из сестер. Негласный уговор между ними подразумевал, что каждая занимается тем, что лучше всего умеет делать.

Глава 17

Истарг честнейшим образом пытался выполнить оба из полученных им наказов, даже несмотря на их полнейшую несопоставимость и абсолютное противоречие одного другому. Предупреждающий шепоток Лутарга адресованный ему перед тем, как молодой человек покинул Анистелу и отправился на поиски Литаурэль, гласил: "Под уздцы поведешь, если придется", - и настоятельная просьба его матери: "Поторопись, пожалуйста, не задерживайся", - соответствовали друг другу примерно так же, как искрящаяся гладь Дивейского моря устремляющимся ввысь Трисшунским горам. Вот только накрыть его своим недовольством они обещали в равной мере неприятно и болезненно. Физического наказания Истарг естественно ожидал от невоздержанного духа Лутарга, ибо представить Расу за подобным занятием просто напросто не мог.

Именно поэтому юный гвардеец делал все допустимое, чтобы лишить членов вейнгарской семьи возможности обвинить его в нарушении приказа, хотя эти скромные потуги, скорее были направлены на успокоение его собственных метаний, нежели на выполнение обоих требований.