Вояж Проходимца

Словно кто-то развернул перед моими глазами страницу, и слова сами легли на язык:

— «Плодитесь и размножайтесь и населяйте Землю».

— Именно. В плане Творца было распространение человечества не только по Земле, но и по всей Вселенной. Дорога — путь для этого. Как используется этот путь… Что ж. Для того и существуют Проходимцы и Инспекторы, чтобы менять положение вещей, когда начинается беззаконие. Опять же — если они этого хотят.А не тратят полученные свыше таланты по своему эгоистическому разумению.

Хранитель внимательно посмотрел мне в глаза. От его синих, словно светящихся изнутри глаз шли волны тепла, понимания и сочувствия.

— Скажи мне, Алексей… Ты хочешь?

Я улыбнулся… и тут же спрятал улыбку, осознавая, что вышла она кривой. В районе сердца и солнечного сплетения нарастала щемящая боль от понимания своей ущербности и слабости. Зачем мне какая-то ответственность? Почему я должен исправлять ошибки других? Я не просил этого!

Или… просил?

— Ладно, — проговорил я, ощущая, как принятое решение зажгло какой-то огонек в груди. Крохотный, но яркий, он постепенно наполнял меня светом. Медленно, сантиметр за сантиметром, этот свет разгонял тьму сомнений и усталости, освобождая от тяжести, что так долго пригибала меня к земле. — Ладно. Похоже, пришла пора начать правильно молиться.

Глава 9

Вот в такую же ночь

И туман
Расстрелял их
Отряд англичан.

Сергей Есенин

Очень хотелось есть.

Даже во сне я ощущал тоскливые призывы пустого желудка, который почти сутки не получал ничего, кроме адсорбента и пальмового вина.

Не знаю, сколько времени я проспал: пару раз, с трудом открыв глаза, я видел только темноту, сквозь которую доносилась звуковая какофония, напоминающая треск гигантских цикад. Этот сухой, цокающий треск был щедро разбавлен хрипом пары десятков испорченных водопроводных кранов. Иногда в этот хрипяще-стучащий ансамбль сольной нотой ввинчивался тонкий вибрирующий визг. Очевидно, то были звуки активности ночных джунглей, но обдумать происходящее я не успевал, снова проваливаясь в объятия глубокого, тягучего сна. Во сне я отчего-то жутко замерз, словно не в тропиках был, а в холодильной камере, но сон не отпускал, не давал подняться и поискать какое-нибудь покрывало потолще. Так я и мучился, внутренне порываясь встать, но не в силах разорвать липкие оковы сна. Потом почему-то стало теплее: очевидно, одеяло само пришло ко мне. Оно было толстым и тяжелым, а также закрывало только верхнюю часть тела, оставляя ноги мерзнуть. Зато грело оно отлично, и я с блаженством расслабился, уже добровольно уходя в пучину сна. Вот если бы еще есть не хотелось…

Снова меня разбудил вибрирующий пронзительный дискант, чем-то напоминающий крик обыкновенного земного петуха, подпустившего в голос оперного вибрато. Не понимаю, зачем люди держат животных, которых нельзя выключить, словно будильник! А вообще, эту крикливую тварь сварить бы с лучком и лавровым листом, а потом употребить с хреном или горчицей…

Я поднял голову и уткнулся носом в круглое, поросшее густым мехом ухо. Ухо возмущенно дернулось, и его заменили черный усатый нос и блестящие глаза.

Маня! Так вот почему мне было и тепло, и тяжело. Надо же, нашла меня! Хотя чему тут удивляться? Столько раз я убеждался, что гивера ни за что не хочет бросать свою маленькую стаю, упорно находя меня даже в других мирах.

— Манька, морда ты моя ненаглядная, — хриплым спросонья голосом пробормотал я, поглаживая пушистый мех.

Гивера одобряюще фыркнула, затем пискнула еле слышно, словно прося дать ей еще поспать, и снова передо мной появилось ее круглое ухо.

Я осторожно спустил тяжеленькое пушистое тело с себя на койку, затем сел, с трудом расправляя затекшие и замерзшие ноги. Было действительно холодно: я не удивился бы, если б узнал, что ночью выпал снег. Прямо на зеленую кипень джунглей. Брр!

Есть хотелось все сильнее.

Серый, мрачный свет робко струился через круглую дыру в нижней части двери, знаменуя следующий день и обозначая место, где вошла гивера. На койке, стоящей напротив моей, никого не было, даже простыни. Видимо, штурман уже «усвистал» куда-то. Хотелось бы надеяться, что это не его «свистнули».

Н-да…

Ежась и зябко вздрагивая, я обошел хижину в тщетной попытке найти хоть что-то съестное, прошел к дверям, осторожно выглянул наружу… И словно уткнулся носом в серую стену: густой туман плотно залил окрестности, так что ничего нельзя было различить и в паре шагов. Прямо декорации к какому-то ужастику по произведениям Стивена Кинга. Вот сейчас как надвинется из серой мути девочка с огненными глазами… ммм… верхом на лангольере!

В тумане что-то шевельнулось. Проявилась колышущаяся тень, надвинулась… Я непроизвольно попятился, когда на меня выплыла длинная фигура в белом саване. По спине пробежали холодные мурашки…

— Ну и холодина! Тумана еще этого до хренищща… — пробормотала фигура, и я понял, что это Санёк, закутанный в простыню.