Вояж Проходимца

Как бы то ни было, на ревуна это не было похоже. Я повернулся и присмотрелся к лицу опирающегося на руки человека. Линзы — подарок Ками — здорово помогали. К тому же красноватые блики из дверного проема догорающего дома подсветили бледное лицо без всяких признаков крови или уродливой гримасы, характерной для больных львиным зевом.

— Месье, я не болен, вы можете подойти: заразы нет…

Как же, знаем такие песни! Только подойдешь, а тебя — хап! Неважно как, главное что — хап!

Тем не менее я немного приблизился к подозрительному человеку. Возможно, потому, что отчаяние и страдание в его голосе были слишком естественны для притворства.

— Что с ногой?

— Мародеры, месье. Подстрелили и ограбили. Я уполз в торговые ряды, попытался перевязать, но кровь все равно идет…

— Давно?

— Еще светло было. Я пришел поискать продуктов, и вот…

Я подошел еще ближе. Действительно, нога человека была перемотана какой-то темной тряпкой, похоже разорванной курткой. Судя по бледному лицу, раненый потерял много крови… Вот блин! Да он же совсем мальчишка!

— Месье, мне нечем заплатить вам, но если вы поможете мне добраться до моего дома…

Я, еще раз оглядев рыночную площадь — безлюдье и тишина, — склонился над раненым. Действительно: паренек лет пятнадцати-шестнадцати, не больше.

— Как зовут?

— Кристиан, месье… Кристиан Клавье.

— Далеко живешь?

— Улица Руж, это верхний конец города, знаете?

Парнишка осекся, сообразив, что это вряд ли нужные сейчас слова.

— Вот что, Кристиан, — я присел над откинувшимся на спину раненым, — тащить тебя так далеко я не буду. Лучше давай расположимся в одном из домов и попробуем справиться с твоей раной, хорошо?

Парень кивнул.

— И скажи, это оружейная лавка сгорела?

— Нет, винный склад… Оружейная лавка недалеко отсюда… несколько домов…

— Понятно. Ты уж молчи лучше, не трать силы.

Я ухватил парня за подмышки и потащил, пятясь, вдоль разграбленных магазинов. Раненая нога волочилась по брусчатке, и Кристиан стонал от боли, но никакого другого способа транспортировки я предложить ему не мог: найди я какую-нибудь тележку, парня все равно бы трясло немилосердно. Да еще и время на поиски тратить…

К тому же мне не нравились согнутые тени, что появились со стороны улицы, по которой я пришел к рынку. Тени не проявляли особой агрессивности, но понемногу ковыляли в нашем направлении, вызывая естественную в таких обстоятельствах тревогу. Это, конечно, могли быть совершенно безобидные рыночные бомжи, но мы были не на Земле, а местные бомжи наверняка первыми перемерли от заразы, захватившей город.

Я тащил мальчишку, вывернув шею, чтобы видеть путь, пристально вглядывался в вывески на домах и внутренне молился, чтобы оружейная лавка не оказалась разграбленной. Такие магазины обычно укрепляют больше, чем склады овощей, так что шанс был, хотя, если ее уже разграбили, то какой смысл в моей молитве?

Один дом, другой…

Тени стали увеличивать скорость своего перемещения, словно не желая упускать меня с моей ношей из поля зрения, Я также ускорился, стараясь держать дистанцию. Тени, раскачиваясь и прихрамывая, надбавили еще…

В конце концов я взвалил Кристиана на плечо и побежал, усиленно перебирая полусогнутыми ногами и истекая потом от напряжения.

Еще один длинный склад, двери выбиты, под ногами захрустела какая-то крупа, затем что-то зачавкало. Господи, только бы не поскользнуться!

Магазин с разбитыми витринами, среди осколков стекла валяются рулоны ткани — мимо!

Оглянулся назад, снова выворачивая шею: тени движутся не отставая, настойчиво меня преследуя. Ходу, Лёха, ходу!

Уличное кафе, очевидно, здесь перекусывали торговцы и пропускали стаканчик грузчики. Возможно, что за этими, теперь поломанными и перевернутыми, деревянными столиками заключались сделки по купле и продаже, краснощекие мамаши поили лимонадом и кормили пирожными своих непоседливых детишек, но теперь здесь все разбито, разгромлено…

Мимо!

Дыхание рвет легкие, ноги подкашиваются, в голове — красноватый туман. Кажется, что кровь вот-вот порвет жилы на висках и брызнет тугими фонтанчиками.

Держись, Проходимец, держись…

Двухэтажное здание с окрашенным белой краской балконом, между перил торчит оголенная нога, по форме — женская…

То ли бордель, то ли просто гостиница при базаре, а может, еще что, — бегу мимо!

Слабость накатывает все сильнее, такое впечатление, что тело просто отказывается двигаться дальше. Я буквально продавливаю себя через заполненный вонью воздух, что вдруг стал плотным, словно круто сваренный кисель. Худенький Кристиан давит словно туша на пару сотен килограммов. Чего же я такой слабый-то а? Может, и впрямь заболел, заразившись этим самым львиным зевом? Так чего же я бегу? Чего тащу этого парня? Какой смысл?

Сзади доносится низкое хрипение, и я продолжаю бежать. Глаза заливает едким потом, у меня мелькает мысль, что это, может быть, и кровь потекла — я же заражен…

Какое-то темное здание, тоже двухэтажное. Окна на втором этаже разбиты, в первом этаже окон нет, но в обшитых досками стенах — проломы, крыльцо разнесено в щепу, вывеска валяется на земле…

Тоже мимо! Хотя…

Стоп!