Вояж Проходимца

Ленуар, прости, антидота получить не удалось. Наши медицинские светила требуют добавочные материалы: исходный, еще не измененный генетически вирус. Еще нужна кровь человека, перенесшего болезнь и выжившего — для анализа выработавшихся антител. Также желателен чистый, без примеси мутаций боевой штамм, каким он вышел из лаборатории. И еще: вирус создавался не у вас. Здесь работали генетики на службе у военных структур, причем это уровень Шебека или, по крайней мере, Нового Света.

Посылаю тебе лекарство, способное «усыпить» львиный зев на несколько недель. Месяц — в лучшем случае. Помни: одна ампула — один человек. Повторная инъекция толку не даст.

Береги моего Проходимца.

Почерк принадлежал Чаушеву, так что сомнений быть не могло.

— Может, теперь поговорим? — Рыжеволосый еще раз обвел взглядом комнату и поморщился: — Только, желательно, не в компании трупов.

— Поговорим здесь. — Я уселся в продырявленное пулями кресло, стоящее рядом с креслом Санька, продолжая держать ствол дробовика в направлении серого костюма. — Выкладывай.

Господин в сером костюме пожал плечами:

— Вы утомились. Ладно, понимаю. Дело в том, что я послан из столицы для урегулирования вопроса с развитием эпидемии львиного зева. У меня есть довольно обширные полномочия и указания, но есть и право принимать самостоятельные решения, что может быть использовано для нашей взаимной выгоды.

Я, одной рукой контролируя дробовик, другой вытащил «Кото-хи» и перехватил им веревки, которыми был привязан к соседнему креслу Санёк. Штурман облегченно вздохнул и подобрал с пола карабин одного из зарубленных Ками людей.

— А мне казалось, что этот вопрос должна будет урегулировать горючая смесь, сброшенная с воздушных кораблей…

Рыжеволосый, внимательно проследив за манипуляциями с «кинжалом», перевел взгляд на мое лицо и с нажимом произнес:

— Так было раньше. Сейчас же ситуация изменилась. И я думаю, мне есть что вам предложить.

— Переоценка ценностей? Или у вашего парламента спонтанный приступ человеколюбия?

— Все гораздо проще. В столице вчера зарегистрированы несколько случаев заболевания львиным зевом.

Солнце клонилось к горам, и его диск походил на раскаленное в горне ядро, которое небесный пушкарь собрался закатить в свою огромную пушку. Кричали какие-то мелкие птицы, очевидно чувствуя будущую перемену погоды. Что ж, ветер, дующий над перевалом навстречу воздушным кораблям, должен был вот-вот утихнуть, и тогда…

Я смотрел на далекие, окрашенные солнцем в оранжевые оттенки крыши Мадреля и удивлялся, каким мирным сейчас выглядел этот город. Будто не лежали на его улицах трупы жертв львиного зева, а другие его жертвы, с воспалившимся от инфекции мозгом, не бродили, хрипло подвывая, по его подворотням. Даже курящиеся то тут, то там дымокуры не нарушали спокойного вида, напоминая дымки от разожженных заботливыми хозяйками кухонных плит.

Несколько раз от города доносились звуки выстрелов, но и они, искаженные и смягченные расстоянием, не вызывали тревоги. Хотя, весьма возможно, я обязан был своему ровному настроению общей усталости организма.

Мы сидели на террасе перед виллой, расположившись на вынесенных из дома стульях. Мы — это я, Санёк, Ками, рыжеволосый господин в сером костюме и патер Жимон, которого привел наконец-то покинувший пост на утесе Катуш. Теперь пастух со своим длиннющим ружьем расположился на крыше дома, продолжая наблюдать за окружающей обстановкой. Весь уцелевший служебный персонал покойного графа Лепажа был заперт в подвале на огромный замок и, скорее всего, находил утешение в обширной коллекции изысканных вин.