Войд. Том 2

— Да он достал! — словно вылил ушат воды на меня Пульсар, чуть ли не крича. — Он только и делал, что «бу-бу-бу-бу» да «бу-бу-бу-бу». Надоело! Я даже рад, что он, наконец, поспит подольше. Эх… Аж мозгам приятнее стало от того, что там появилась мысль, что несколько дней он будет молчать.

— А ещё мы будем снова быстрее идти, — сделал я невинный вид, мило улыбаясь, из-за чего поймал сначала два недоумевающих, потом удивлённых, а следом обиженных взгляда. — А вы чего хотели? Это вы тут по силовому принципу развиваетесь, я на скорость ориентирован, так что… Это ваша участь. Как бы это глупо не звучало, ноги в руки, профессорские, конечно, и вперёд!

— Почему я так и думал? — задал, по всей видимости, риторический вопрос Лаки, после чего медленно и очень тяжело выдохнул, выражая своё негодование, а затем поднялся на ноги, в прямом смысле слова взяв в руки ноги профессора. — Мы опять первые? Идём впереди?

— Ага, — не скрывая сияющей от счастья улыбки на лице, сказал я, медленно кивнув.

Эти двое ещё только совсем чуть-чуть отхлебнули горя с этим седовласым, а вот он меня доставал по полной программе. Первые сутки он меня расспрашивал, как его прототип смог интегрироваться в систему, что там есть, как оно отображается, при этом он не то что просил, а требовал рассказывать всё в мельчайших деталях, буквально докапывался до запятой. И всё время переписывал сказанное мною в блокнотик, что лежал у него во внутреннем кармане на молнии. Продуманный оказался.

Вторые сутки он просто расспрашивал у меня про моё аномальное зерно, спрашивал, как именно я ощущаю пространство. Когда я ему сказал, что я вообще никак не могу управлять своим зерном, то он подумал, что я его обманываю, даже обиделся на это, но его хватило буквально на пятнадцать или двадцать минут, после чего он начал жаловаться на то, что у него болят ноги, что он старый и уважаемый учёный, что ему ещё многое предстоит сделать, ведь он не такой уж и старый… Ну и всё в таком же духе.

Заткнулся он реально надолго только в тот момент, когда я на него наорал, что он привлекает внимание диких животных, что нас спокойно могут порвать на части, что от его великого самомнения останется лишь один пустой звук, так как он сам перестанет существовать. Вот после этого он реально шёл с обиженным, но вместе с тем задумчивым видом, а это предвещало беду.

Третьи сутки он уже ко мне меньше приставал, больше общаясь с Лаки и Пульсаром, те иногда ему даже ответить не могли, так как просто не понимали вопроса, из-за чего старикан хитроумно подкалывал их, а я тихо ржал, идя следом за ними. Но при этом я постоянно держал в готовности плазменную винтовку, чтобы была возможность оперативно устранить вероятную опасность.

А вот сейчас мы шли в абсолютной тишине, это даже радовало. Наша скорость передвижения тут же возросла, так как не нужно было ожидать медленно бредущего профессора. Так что по итогу на пятые сутки мы преодолели всего сто восемьдесят миль из пяти с лишним сотен.

— Мы так не уложимся за десять дней… — устало рухнул возле ствола широкого дерева на колени Лаки, тут же отпустив ноги профессора. — Ведь с ума сойти можно! Если бы не мягкая подбивка брони, я бы свои ноги уже в кровь стёр! Если не до костей…

— До костей бы… — почти без эмоций сказал Пульсар, аккуратно развернув тело профессора спиной в сторону ствола, после чего аккуратно усадил его. — Но всё же тут почва твёрдая, мы идём спокойно. Мне нравится поход.

— Кому-то поход, а кому-то мучение, — брюзжа, ответил Лаки, усевшись рядом с сопящим профессором. — А вот этому вообще всё равно! Может, ему это, адреналина вколем? Может, проснётся?

— Ну уж нет! — тут уже я чуть ли не заорал. — Пускай дрыхнет, нам всем от этого в разы легче, да и идём мы немного быстрее. Плюс не хочу я его слушать… Он на мои вопросы отвечать не хочет, вечно уклоняясь от темы, переводя всё к тому, какой он — восхитительный учёный.

— Вот да, тогда не будем колоть, — согласился со мной Лаки, несколько раз очень быстро кивнув головой. — О чём бы он не говорил, всё сводилось к тому, какой он великолепный и как его должны уважать и преподносить ему почести. Ведь он, по сути, же нам жизнь спас!

— Чем это? — откровенно удивился Пульсар, видимо, не поняв сарказма Лаки.

— Своей разработкой, — слегка улыбнулся я. — А так, он — просто обыкновенный Нарцисс.

— Кто? Нарцисс — цветок же с Земли, насколько я знаю… — нахмурился Пульсар. — Он очень и очень редкий… А этот не похож на цветок…

Я еле сдерживал свой смех. Всё же Ной, то есть Пульсар, реально был родом из деревни, хотя акцент и выдавал его, но всё же для деревенского он был достаточно умным парнем. Но вот в такие моменты вся его деревенская суть просто прекрасно была видна. Но ничего, все мы когда-то обладали малым запасом знаний, я вот, например, не люблю шибко заумно общаться, стараюсь подбирать простые слова, понятные всем. Таким образом я на своей планете спокойно со своими подчинёнными диалог настраивал.