Войди в меня нежно

Конечно, с Глебом мне было хорошо, но ощущение неполноценности не оставляло меня. Словно, меня обокрали, вырвали какой-то важный элемент из отношений.

Глава 12. Рутина

Несмотря на мнимую идиллию, наша жизнь достаточно быстро стала превращаться в рутину. Такая скорость быта была неожиданна для меня.

Все меньше интересного и яркого случалось в нашей жизни. Все меньше интересного звучало в беседах, которые начинали походить на бледный обмен фактами.

Так шел месяц за месяцем, и жизнь все сильнее облекалась в серые тона. Глеб вовсе не замечал происходящего. Я просто недоумевала, осознавая, что жизнь между нами увядает, словно цветок в промозглую осеннюю погоду.

Глеб не видел в этом ничего плохого. Он приходил с работы, мыл руки и садился за стол, и так повторялось изо дня в день. Я пыталась поговорить с ним, и пыталась не раз. Он слушал меня невнимательно, считая все мои речи пустым “выносом мозга…”

Казалось, что он просто не мог понять, что конкретно тревожит меня. В его глазах наша жизнь по-прежнему сияла ярким светом, и ничего не умерло, ничего не стало хуже. Его не угнетала каждодневная рутина, ежедневное выполнение одних и тех же действий, день за днем, неделя за неделей, месяц за месяцем.

Все это негативно сказывалось на моей нервной системе. От постоянных стрессов я стала раздражительной, быстро уставала от всего, к чему бы не прикоснулась.

Порой в моей голове мелькала мысль о том, чтобы пойти в бар, от души нажраться и уехать с каким-нибудь молоденьким симпатягой… Но, разумеется, вместо этого я продолжала проводить унылые вечера с Глебом.

Мы смотрели всякую хрень по телеку, болтали ни о чем, пока он не уснет. Мне постоянно казалось, что я одна. И я не знала, как успокоить это душевное одиночество.

Мой мозг отказывался принимать семейный быт и рутину. По ночам я частенько сидела в кухне и курила, стремительно опустошая пачку и зачем-то прислушивалась к тиканью настенных часов, которое равномерным стуком доносилось из зала.

В один из вечеров Глеб вовсе отказался от близости. Мне было непонятно его поведение. Он тупо не хотел меня, это было очевидно. Я психанула и направилась в кухню. Мне уже не хотелось спать.

Напряженно глотая кофе, я нервно сжимала губки. Мысли бурными вихрями разрывали мое сознание. В какой-то момент на телефон Глеба поступило голосовое сообщение. Я вздрогнула, и бросив резкий взгляд на дверь кухни, осторожно взяла телефон.

Напряжение нарастало с удивительной скоростью. Я никогда не читала чужие сообщения. Для меня это было дико. Мое воспитание не позволяло даже думать об этом.

Тем не менее любопытство пожирало меня изнутри. Я включила сообщение. Кажется, мои глаза раскрылись до нестандартных размеров.

“Привет! Спишь? Знаешь, я согласна на твое предложение…” – сказал нежный женский голосок.

Никакого имени на определителе не было. По моей спине мгновенно побежали мурашки, волосы едва не встали дыбом. Судорожно глотая ком, я удивленно смотрела на экран телефона, переслушивая сообщение вновь и вновь.

– Не поняла… – я слегка нахмурилась. – Какого черта? Он че, изменяет мне, что ли? – я болезненно сжала губки, сдерживая стон рыдания, который стремительно подкрадывался к моему горлу. Напряжение становилось сильнее.

С моих губ сорвался прерывистый выдох. Бросив телефон на стол, я на мгновение зажмурила глаза. В моей груди разгорался нешуточный пожар. Злоба и обида стремительно перемешивались во мне и доводили до истерики.

Я накинула пуховик, и на ходу хватая сумочку, тихонько вышла из квартиры. Мое сердце колотилось так, словно хотело выскочить из груди. Обида сжигала меня дотла. Мои ноги сами привели меня к ночному магазину.

Взяв две баночки пива, я вернулась в подъезд и присела на лестницу, где молодежью была постелена газетка. Мне совсем не хотелось идти домой, а пить пиво на морозе было нереально.

Вскоре я услышала веселые разговоры и смех из-за двери моей соседки. Расслабленно глотая прохладное пиво, я зачем-то вслушивалась. У Машки определенно было весело.

Я искренне завидовала ей. Она всегда развлекалась по полной программе и никогда не страдала сексуальным голодом. Дефицит мужского внимания был ей незнаком.

Через какое-то время голоса смолкли. Но из-за близости к квартире, я прекрасно слышала резкие выдохи Машки. Эти выдохи были такими чувственными, что не оставляли никаких сомнений в том, что творится в квартире.

Я пыталась представить, как все это происходит, чтобы хоть как-то освежить воображение, в котором последнее время становилось совсем холодно.

Тем временем Машка начала громко стонать. Это было так выразительно, что моя зависть начала зашкаливать. На фоне стонов слышались мощные телесные шлепки.

Допив пиво, я решила вернуться домой. Спать. Больше мне ничего не оставалось. Я тихонько открыла дверь и осторожно прошла в комнату. Глеб уже вовсю храпел.

Раздевшись, я прилегла рядом. Сердце все сильнее колотилось в груди. Я постоянно вспоминала сообщение и пыталась представить эту девочку. Какая она? Чем она лучше?