Войдя в раскрывшуюся дверь, или Исцеление на задворках

– Глубокоуважаемая Инна Владимировна, – ответствовал проситель, – я посещаю вас и ваше присутствие в течение вот уже двух полноценных недель, а воз и ныне там. Ведь можно просто написать разрешение, подписать его – и все. Я – вот он, в наличии, не золото и брильянты вы мне поручаете охранять, с ними, конечно, можно скрыться, но я-то собираюсь заниматься излечением людей, паспорт мой известен, адрес регистрации тоже, вы всегда, если я что-то нарушу, можете отозвать разрешение, а пока давайте просто попробуем, посмотрим на первые результаты. А?

– Все не так просто, господин Николаев, – сдержанно произнесла Инна Владимировна, даже понизив голос, – у вас нет заключения экспертов о соответствии вашей образовательной базы запрашиваемому объему работы, которую вы намереваетесь исполнять. Даже я, человек далекий от медицины, понимаю, что врач ультразвуковой диагностики – это врач-диагност. Как можете вы даже провести какое бы то ни было лечение, если вы – диагност? А? – в пику ему ответила женщина.

Посетитель, посмотрев на женщину, как-то задумчиво произнес:

– Знаете, лихорадка, особенно под сорок градусов, является признаком серьезнейшего повреждения организма, иногда необратимого?

– Зачем вы мне описываете какие-то симптомы, я не медик, мое дело – правильное оформление документов.

– Документов… да, документов, – также задумчиво произнес проситель, а затем, внезапно изменившись, сказал несколько напряженным и жестковатым тоном, – поверьте, мне надоело попусту ходить к вам. Поэтому, вот мой телефонный номер, – он положил на стол Инны Владимировны бумажку, – позвоните в любое время дня и ночи, как только разрешение будет готово.

Затем, быстро развернувшись и сделав несколько широких шагов, посетитель скрылся за дверью.

Оставшись одна, Инна некоторое время сидела, прокручивая в голове едкий ответ насчет телефонного звонка и ничего не надумав, взяла бумажку с номером. Он был записан на обрывке – с неровными краями сверху и снизу – сероватой бумаги красными цифрами, имени или фамилии под номером не значилось. Это было на грани фола, словно собаке бросили кость в грязную лужу: вроде и подкормили, но с явным пренебрежением.

Инна Владимировна встречалась со всякими проявлениями недовольства, поэтому, несколько раздраженно скомкав бумажку с номером, выбросила ее в мусорку. Потом она постаралась выбросить посетителя из головы и принялась за текущую работу.

По окончании рабочего дня Инна Владимировна, посмотрев на себя в зеркало, что-то поправила в своем лице, хотя оно было таким же, как и утром, красиво-холодным, затем заперла дверь кабинета и энергично сбежала по лестнице, вышла на автостоянку и прошла к своему автомобилю. Аккуратно осмотревшись, она выехала в поток машин, и тут – закон подлости – раздался телефонный звонок. Посмотрев на экран, Инна увидела, что звонит муж, Олег. Учитывая ее занятость, они договорились «просто так» не созваниваться, Олег знал, что через полчаса она уже будет дома – значит, что-то случилось. С кем? Не давая себе времени на продумывание всевозможных вариантов, женщина свернула в боковую улицу и припарковалась.

– Да, – произнесла она.

– Инна, – сказал Олег, – Ромка приболел.

– Что случилось, – произнесла Инна, стараясь раньше времени не свалиться в паническое настроение. С самого дня рождения Романа она, накрученная подробными, многократно повторенными рассказами своей матери о том, какими болезненными были до пяти лет Инна и ее брат Павел, готовилась к самому худшему: проявлению страшной болезни у сына, ужасной, почти смертельной. Каждый вечер, завершив домашние дела, она обращалась к высшим силам (правда, не определившись к каким) с мольбой: «Пусть все у Ромы будет хорошо». Но на удивление и самой Инны и бабушки, стращавшей ее рассказами о детских болячках, Роман рос совершенно здоровым и крепеньким ребенком, не был подвержен ни простудам, ни поносам, ни золотухе. Постепенно Инна позабыла свои моления, но болезни не накинулись и тогда на Романа. Оставались, правда, неизбежные для начавшего покорять окружающее пространство малыша ссадины, синяки и царапины.

– Температура под сорок, – произнес Олег и добавил, – доктор говорит, что лихорадка неясного происхождения, надо в больницу. Я уже вызвал «скорую-перевозку», тебя ждать?

– Нет, – сразу решила женщина, – я подъеду к самой больнице, сообщи, куда вы отправитесь.

– Ладно, – ответил супруг и выключил связь.