Воин

Итого, у меня вылетает шесть дней, а скорее всего — неделя. Как же не вовремя все это. Может, рассказать князю? Я его знал плохо, но Мила всецело доверяла ему, поэтому во мне сейчас боролись два чувства: довериться человеку или нет. Автоматически перешел на четвертую ступень гар’са, краем сознания отмечая, насколько легко мне это удалось. Еще немного, и смогу взобраться на вершину пятого ранга. За пару мгновений просчитал несколько десятков вариантов и решил вначале поговорить с ним, а потом на основании новых впечатлений вынести окончательно решение.

— У меня своеобразная техника — ментальное холодное оружие…

И я начал рассказывать ему, но практически сразу князь попросил показать. Показывая, естественно, совсем маленькие «копии оружия» и добавляя на словах, какими они могут быть. Смотрел и слушал он очень внимательно, затем задал вполне ожидаемый вопрос.

— А защитные техники какие? По донесениям графа Головкина, ментальная защита там, на холме, была отличная. Нашел оптимальное сочетание нескольких различных защитных техник?

— Нет, у меня всего одна — ячеистый щит. Сейчас покажу.

Я снова обратил внимание на свою врожденную, но уже перестроенную мной, защиту. Затем копирование и отодвигание щита. Оказывается, защиту маленького размера я создать не могу. Вот сейчас хотел в качестве примера создать где-то квадратный метр, а получилось, что щит перекрыл всю комнату, даже за ее пределы вышел.

И увидел, как удивился маг, а спустя пять секунд он, покачав головой, произнес:

— Да-а-а, талант либо есть, либо его нет.

— Я сделал что-то не так? Ну да, я хотел показать маленькую защиту, а получилась большая. Меня же никто не учил.

В принципе, понятно, что самоделки очень редко бывают лучше того, что создавалось и усовершенствовалось на протяжении многих лет. Но следующая фраза князя меня убила.

— Да как сказать, — он легко усмехнулся, — я, к примеру, вообще подобным образом ничего не сумел бы сделать. Да я вообще не понимаю, как ты это сделал и какую технику применил. Точнее, классифицировать ее не могу. Что ж, я все понял, а ты отдыхай. Хотя нет, надо тебе рассказать о некоторых нюансах.

Говорили мы еще целых два часа, и только после того, как у меня получилось воплотить его замечания в моих техниках, он отправился по своим делам.

— Михаил Илларионович, — я все же решил довериться князю, — мне обязательно необходимо в течение двух недель попасть в Британию.

— А теперь рассказывай все, — он сел обратно.

Я и рассказал ему обо всем. К его чести, слушал он внимательно, даже не перебивал, а уточняющие вопросы начал задавать в самом конце. Затем задумался на целых десять минут.

— Сделаем так, — посмотрел он мне в глаза. — Как ты сам должен понимать, сейчас отпускать тебя нельзя. У нас и так с ментальными магами проблемы, и накануне генерального сражения отпускать такого одаренного, как ты, будет неправильным. Я прикажу подготовить дирижабль, в котором будет несколько комплектов накопителей, и вы на остановках будете просто менять их, а не заряжать. Независимо от результата сражения, ты все равно улетишь.

Подумав несколько мгновений, я понял, что это в самом деле очень хороший выход из положения.

— Согласен.

Мы снова поднялись, но князь не спешил уходить. Затем повернулся и как-то церемонно, что ли, заговорил.

— Принц, я официально обращаюсь к вам от лица Российской империи и прошу снять запрет на распространение заклинания магического вестника. В предстоящем сражении практически мгновенный обмен сообщениями будет иметь огромное значение.

Что верно, то верно — меня и Тир’Эша, которые могут передавать мысли на расстояние, будет катастрофически мало. Тем более что у меня опыта еще как такового нет.

— Как представитель правящего рода я даю согласие.

После этого мы расстались. А я решил попрактиковаться с этим магическим вестником. Сообщив обо всех произошедших событиях, я влил в него магической энергии по максимуму — сколько смог. Приняв душ, лег спать.

Утро следующего дня встретило меня подготовкой к какому-то торжеству. Именно так я смог классифицировать действия и сооруженную за ночь трибуну. И еще перешептывания и разговоры о том, что сегодня утром на площади огласят нечто чрезвычайно важное. Что еще меня порадовало, так это изменившееся отношение людей к моему коту. Если вчера на него девять из десяти смотрели с опаской, а то и немного враждебно, то сегодня метаморфа встречали с улыбками, а некоторые даже с некой надеждой. Вероятно, за ночь разошлась весть, как он сражался с врагами.

Но все равно идти к трибуне мы не стали, заняв место в отдалении. Вот на нее поднялся светлейший князь Воронцов.

— Воины! — произнес он, и усиленный магией голос услышали все. — Вы все знаете, какое трагическое событие произошло восемь лет назад. Покушение на цесаревну. И сейчас я хочу сообщить вам великую тайну: наследница престола тогда выжила. И только вчера смогла добраться к нам. О подробностях позвольте мне умолчать.