Воин-2. Знак Пути

Змей не стал отвечать, шарахнул огнем из двенадцати пастей, хлестнул воздух взвитыми хоботами, но пламя еще не коснулось реки, а Микулка, щучкой нырнув в реку, уже ухватился за донную корягу и тяжелая вода зло придавила уши. Долго ждать паренек не стал, едва разбежались с поверхности кипящие буруны, едва желтый отсвет растворился в густой темноте, он выпрыгнул из воды как липовый чурбачок, в три гребка добрался до берега.

– Что, зверюга, – удерживая меч острием вниз, спросил молодой витязь. – Огонь накапливаешь? А как твои зубки на крепость?

Змей медленно, начал снижаться, злобно лязгая челюстями. Звук был такой, будто хлопают от лютого ветра окованные булатом ворота.

– Это ты зря! – буркнул Голос. – Кому он мешал в вышине?

Дива спрыгнула с коня у жертвенных столбов и кубарем скатилась вниз.

– Почему не стреляешь? – шевельнула она побледневшими губами.

– Да ты здесь откуда?!

– Говори!

– Что говорить? Тетива лопнула!

Девушка распахнула отворот платья и вытянула из-за пазухи длинный, черный как смоль витой шнур, даже одна петля на конце, а другую связать – на три выдоха! Микулка не веря в удачу схватил тетиву, даже на вид крепкую и блестящую, завязал петлю и натянул вываленный в мокром песке лук.

– Что, вражина? – крикнул он Змею. – Дождался?

Тяжеленная стрела с воем голодного зверя сорвалась в темноту, тетива дрогнула, но сдюжила – ни единая жилка не лопнула, только серебряный звон разбросал от ушей посвист ветра. Заточенный Твердояром булат попал в самую середку крыла, упругая кожа лопнула с мокрым треском и Змей, страшно вскрикнув, грохнулся оземь у самой реки. Удар был так крепок, что никто не смог устоять на ногах, по земле зазмеились глубокие трещины, река вздыбилась смоляным горбом и бросила воды на берег, откинув Микулку и Диву до самых столбов.

Паренек рванулся к месту падения и ужаснулся – больше половины шей чудовища были сломаны, реки крови струились из лопнувшей шкуры, а тело до половины провалилось в сырую землю. Он замер, глядя в меркнущие глаза гадины.

– Победил? – обречено прошипел Змей, чуть не сбив паренька мощным голосом. – Теперь мне уже не подняться…

У говорившей головы горлом хлынула кровь и речь повела другая:

– Ты перемог, славный вой. Перемог и силой, и хитростью… Теперь наш род это место оставит в покое, так повелось… Во веки веков.

– Как тебя схоронить, по какому обычаю? – не понимая зачем, спросил пораженный Микулка.

– Да никак… Что от земли пришло, в землю и уйдет…

Огромное тело вздрогнуло судорогой, всколыхнув землю до основания, провалилось еще на три сажени и вода из Днепра ринулась в разверзшуюся яму. Закружилась белая пена, смешалась с алой кровью чудовища, мать-земля вздохнула тяжким вздохом и буйные волны ударили в берег там, где только что сверкали глазами грозные Змеевы морды. На месте битвы черно блестела огромная заводь – полторы версты вдоль берега и полверсты шириной – все что осталось от падения Змея.

Микулка обессилено упал на колени, рыжий сполох волос склонился чуть ли не к самой земле, Дива подошла сзади и мягко положила ладони на сильные плечи, прислонилась щекой к всклоченному рыжими прядями затылку.

– Все Микулушка… Перемог ты лютого Змея!

Дождь перестал, как рукой оборвали, небо стало быстро светлеть, тучи дрогнули, словно сдутая пенка на молоке, разорвались в самой середке и к удивлению бежавших от города людей, на землю хлынул поток золотистого солнечного света. Небо засияло в вышине лоскутом в ладошку, но края туч вихрились, рвались, отступали под натиском света, словно в накинутом на хрустальный купол покрывале проделали дыру, и теперь оно сползало с почти слышимым шорохом. Серые лохматые тучи расползались к краям небосвода, вот уже солнце золотым диском глянуло на землю и реку, люди остановились, ахнули не сдержав нахлынувших чувств – от границ мира через весь купол неба пролег зыбкий мост, семицветная радуга.

Вскоре небо очистилось полностью, стихло даже чуть заметное дыхание ветра, запели птицы, а умытая дождями листва заиграла изумрудным сиянием. Огромная толпа медленно и нерешительно обступила Микулку, опасаясь подойти на два десятка шагов, кто виновато потупил взор, кто взирал с надеждой, а кто с нескрываемой радостью. Растолкав народ, к столбам подошел Твердояр, принялся орудовать клещами и молотом, высвобождать не веривших в свое спасение пленников.

– Как ты, Микула? – спросил Ратибор, помогая подняться. – Огнем не ошпарился?

– Нет, Боги спасли! – опираясь на его руку ответил Микулка.

Он засунул меч в ножны, обнял жену и поднял глаза на толпу, было ясно, что все ждут от него каких-то слов, но что говорить? И зачем?

– Хватило одной стрелы… – негромко вымолвил он, но слова разнеслись над толпой как удар хлыста. – А вы мучались столько лет.

Крепкий мужик с кожаной тесьмой вокруг черных волос и в плотницком фартуке поверх ладной одежки, сжал кулаки и гордо подняв голову вышел в первый ряд.