Воин

Я вышел из домика начальства и грязно выматерился, да так, что даже проходящий мимо командир Ринок слегка притормозил, заслушавшись. Затем я развернулся и пошел на склад за обмундированием. Попытка кладовщика выдать мне старую форму была безуспешной, так как у меня было препоганое настроение. Под моим злым взглядом хозяйственник стушевался и принес мне новую черную форму и капральские лычки. Взяв все это, я отправился в барак переодеваться, а после вернулся к ребятам.

– Кто из вас в первом десятке? – спросил я.

К моему удивлению, это оказался Крот с компанией, поэтому я только отыскал пятерых новичков, которые, однако, пришли в армию гораздо раньше меня, и сообщил им радостную новость:

– С этого дня у вас появился новый десятник, а сейчас начнем тренировки!

Погоняв парней часик на полосе, потом показав новые приемы и заставив их все отработать друг на друге, я закончил тренировку занятием на деревянных мечах и успел до команды «ужин!» выжать из них все соки. Сегодня ребята работали без огонька, упражнения проделывали с неохотой, пару раз мне приходилось самому становиться против бойцов. Вот тогда их удары были сильными, злыми, хотя и безрезультатными. Мне сразу все стало понятно: парни просто злились на то, что я одним махом перепрыгнул через их головы и попал в высшую лигу. Такое отношение мне не нужно, ведь я планировал еще десяток дней здесь побыть, прежде чем расторгнуть контракт, выплатив компенсацию. На это у меня теперь денег уж точно хватит.

Взяв свой ужин, я получил вдобавок к обычному гарниру большой соленый огурец. Ничем другим офицерская и солдатская порции сегодня не различались – вареная рыба присутствовала и там, и там. С подносом я отправился к столу нашего отряда и сел на свое законное место, встретив недоуменный взгляд соседа.

– А почему ты не с офицерами? – спросил Крот, оглядывая меня так, будто выливал ведро помоев.

– А мне тут намного приятнее, – сообщил я, пробуя ароматный суп.

– Но ведь так не принято, – сообщил мне Крот, уставившись в тарелку.

– А мне плевать, как тут принято! Я в офицеры не набивался, – зло сказал я, откусывая от краюхи здоровенный кусок и отдавая должное супу.

Крот помолчал и поковырял ложкой свою порцию каши.

– А ты…

– Крот, – не выдержал я. – Для меня цвет формы ничего не значит, а для тебя?

После этого мы постепенно вернулись к нашему обычному стилю общения, и возникшее было напряжение ушло насовсем. Парни больше не злились на меня, ведь я популярно объяснил им, что это приказ начальника, который просто нельзя было оспорить. Ребята отнеслись к этому с пониманием и пошутили, что такими темпами я к концу года дорасту до маршала. В общем, я просто грубо проигнорировал сложившееся в армии классовое неравенство рядового и офицерского состава. Конечно, некоторые офицеры после обеда подходили ко мне и вежливо интересовались, почему это я не сажусь вместе с ними. Я им отвечал, что буду и впредь сидеть там, где мне удобно, ведь устав же (если такой и был у них, я как-то не удосужился узнать) подобного не запрещает? На это они не находили ответа и молча сваливали в тину.

А наши приятельские отношения с парнями продолжались, как и наши тренировки. На них я постарался стереть и ту неосязаемую границу между «стариками» и новенькими, которую я одним махом преодолел в первые же дни своего пребывания в лагере. Через несколько дней парни моего десятка (или скорее пятнашки) уже вовсю общались между собой, забыв о своих сроках службы. Хотя какие там сроки – всего несколько месяцев разницы, просто смешно! Поэтому в нашем отряде вскоре воцарилась нормальная дружеская атмосфера, с шутками, подколками, которые не были злыми, а просто позволяли в веселой беседе сбросить напряжение прошедшего дня.

Через два дня нам выдали жалованье, и нашему десятку разрешили отправиться на сутки в город. Мне за три десятицы службы выплатили всего семь золотых с мелочью, так что ребята посматривали на меня с неким превосходством: типа капрал, а получает меньше рядовых. По этому поводу я совсем не расстраивался, поскольку знал, что как только пройдет еще дней десять, я куплю себе первую попавшуюся лошадь и свалю по подсохшим дорогам к гномам. Вообще, в последние два-три дня дождь с неба не капал, а вовсю светило солнышко, поливая ласковыми лучами уже давно пробудившуюся зеленую растительность. Мое сердце радостно билось в предчувствии. Скоро. Скоро я оставлю это порядком надоевшее однообразие армейского быта и отправлюсь путешествовать. Только вот что-то не вовремя проснувшаяся интуиция обламывала мне все наслаждение солнечными днями, шепча: «Скоро. Скоро тебя ожидают неприятности!»

Глава 12 К нам едет инспектор!