Воин

Вздохнув, я понял, что церемония обещает затянуться, но ничего не сказал, чтобы не нарушить обряд. Когда все вышли из города и вновь построились таким же порядком, священник продолжил неторопливое движение. Мы шли к кладбищу, которое располагалось за северной стеной в пятистах шагах от Города. Кладбище было аккуратным и ухоженным. Ровные ряды плюсов стояли на могилах, украшенные вырезанными на них глазами. Почему плюсов? Да потому что эти деревянные сооружения на кресты, принятые в христианской символике, походили мало. На краю довольно обширного кладбища (дальний его конец достигал лесной опушки) были вырыты свежие могилы, рядом с которыми бойцы и положили мертвые тела.

Все отошли немного назад, а священник неторопливо открыл лица усопших. Я присоединился к своим парням, надеясь, что сейчас дело пойдет быстрее, но нет – священник начал толкать речь. Вот за что я не люблю попов, так это за их умение говорить без умолку, сплетая слова в искусное кружево, которое гипнотизирует тебя, навевает сон… Покачнувшись, я понял, что и в самом деле чуть не заснул, поэтому решил отрешиться от всего этого и заняться делом, чтобы не тратить время понапрасну. Я стал совершенствовать свое плетение защитного кокона, так как уже давно подумывал о том, чтобы превратить его в маскировочную сеть, что позволит мне оставаться незамеченным на местности.

Увлекшись этим, я пропустил все слова священника о героизме защитников, о том, что Единый оценит их старания по достоинству, и прочей дребедени. На этом можно было бы закончить, но святой отец начал говорить о каждом в отдельности, вспоминая все его положительные качества. Мысленно сплюнув, я опять ушел в размышления и понял, что защитный кокон очень сложно будет переработать, гораздо проще создать абсолютно новое плетение, из многих маленьких зеркал, которые будут попарно соединены, передавая изображение от одного другому. Тогда я смогу получить то, что хамелеону и не приснится – идеальную маскировку!

Оторвало меня от размышлений упоминание знакомого имени, и я прислушался к речи священника.

– …он героически сражался на улицах нашего Города, отдав свою жизнь, защищая его. Справедливо будет, если его командир сам расскажет о своем бойце. Алекс, продолжите, пожалуйста.

Я понял, о ком он говорит, но не горел желанием толкать речь. Я даже не стал выходить из строя своих ребят, чтобы обратиться ко всем, вместо этого просто сказал:

– Лютый был отличным парнем и хорошим бойцом. Жаль, что он погиб, но я всегда буду о нем помнить.

«Да, я действительно не забуду о нем, – возникла у меня мысль. – Ведь это был первый боец под моим началом, которого я потерял, и, надеюсь, последний».

Священник посмотрел на меня с немалым удивлением, когда я замолчал. Видимо, он ожидал намного большего, но не стал меня упрекать и подвел итог пламенными словами:

– Все они навсегда останутся в наших сердцах!

После этого началось торжественное погребение, с которого я по-тихому смылся. Невежливо? Ничего страшного, обойдутся! Я и так потратил на все это больше двух часов моего свободного времени, которое мог бы с пользой провести, хорошенько выспавшись. Ведь завтра с самого утра мне нужно отправляться в эти номерные деревеньки, чтобы поговорить с тамошними жителями.

«Планы грандиозные, – думал я, вернувшись домой и ополаскиваясь водой из бочки. – И заняться ими нужно как можно скорее. Если мои прогнозы верны, то через день или два следует ожидать новой партии кочевников, а если нет, то придется самому отправиться в степь на рекогносцировку».

Чистый и свежий я зашел в дом, улегся на лавку и закрыл глаза. И через пять минут почувствовал, что не один я улизнул с церемонии погребения. Нежные шаловливые пальчики пробежали по моему телу, даря ласку.

– Кара… – прошептал я, поднявшись и сгребая в объятия девушку.

Что было дальше, описывать, думаю, не имеет смысла. Скажу только, что я постарался доставить ей наслаждение. И это, судя по ее сдавленным стонам, мне вполне удалось. Кара оказалась не девушкой, чего я втайне опасался, так как растлением малолетних заниматься вовсе не собирался. Она была уже достаточно опытной женщиной с обалденной фигурой и дикой необузданной страстью. Я старался изо всех сил, сдерживаясь, как только возможно. В этом мне очень помогала картинка той самой ночной бабочки из Ленца, что навечно запечатлелась у меня в памяти. Почему я так старался, хотя очень хотелось закончить все побыстрее и заснуть? Это же элементарно – первое впечатление всегда самое запоминающееся, а я хотел, чтобы Кара приходила ко мне еще неоднократно, пока я буду в Городе.

– Какой же ты ненасытный! – прошептала мне на ухо девушка, обмякнув в очередной раз в моих объятиях.

– Я еще только начал, – ответил я, целуя ее нежную шейку и готовясь продолжить наши упражнения.

Кто бы сомневался, что в этот момент я почувствовал вибрацию монетки у себя на груди.

Демоны, как не вовремя!

Я сжал амулет в кулаке и услышал голос Алоны:

– Алекс, ты куда пропал? Почему не связываешься со мной?