Воин

— Мы видели Бога Израиля. Под Его ногами было что-то вроде огромного сапфира, прозрачного, как само небо. — Завдий дрожал от волнения, его глаза светились. — И Он не поднял руки на нас. Мы ели и пили, славили Его. А затем Бог позвал Моисея подняться к Нему на вершину горы. Господь даст, ему законы, по которым мы должны будем жить.

— А где Иисус Навин? Что с ним случилось?

— Иисус Навин пошел на вершину вместе с Моисеем. Мы видели, как они поднимались туда. Потом они остановились и ждали шесть дней. На седьмой день вершину горы охватил огонь, Моисей вошел в облако, и больше мы его не видели. А Иисус Навин все еще там, ждет его.

— А Моисей и Иисус Навин еще живы?

— Только Господь знает. Перед тем как подниматься на вершину, Моисей сказал нам ждать их, и мы ждали.

— Они взяли что-нибудь с собой? Еду? Воду?

— Ничего.

Проходили дни, потом недели. В людях росло беспокойство. Наверняка, Моисей умер. Почему они остаются в этом пустынном месте? Почему бы им не вернуться в Египет? Теперь можно не бояться идти туда. После всех этих наказаний египтяне точно будут их бояться.

— А почему они должны нас бояться? — возражал Халев своим родственникам. — Это же не мы посылали казни. Господь посылал!

— Мы должны убраться отсюда, пока Он не убил нас, также, как Он убил Моисея.

— Мы не знаем, действительно ли Моисей умер.

Иерахмеил встал.

— Его нет уже целый месяц, Хелувай! Он пожилой человек, а на гору он отправился без воды и еды. И как ты думаешь, где он сейчас?

— Он сорок лет жил в Мадиамской пустыне до того, как вернулся в Египет. Этот старец хорошо знает, как выжить в пустыне.

Есром встал между ними.

— Хелувай, ты правильно сделал, что привел нас в Гесем. Мы освободились от рабства. Но сейчас надо или возвращаться в Египет или идти дальше, в Ханаан. Мы не можем оставаться здесь навсегда.

Халев сжал кулаки.

— Почему? У нас есть вода. У нас есть манна.

— Ну и что это за жизнь? — Иерахмеил пришел в бешенство. — Меня уже тошнит от манны. Она такая сладкая, что в горле застревает!

— В Египте ты никогда не знал, будет у тебя завтра кусок хлеба или нет!

Иерахмеил посмотрел на других родственников.

— Мы должны вернуться в Египет. Они боятся нас. Даже боги боятся нас. Мы можем сделать богов из глины и показать египтянам, что мы вернулись как братья.

Халев усмехнулся.

— Вернуться к тем богам, у которых даже нет силы, чтобы защитить самих себя?

— А что хорошего этот Бог для нас делает? Мы сидим и ждем. Мы ждали несколько недель. Нам что теперь, всю оставшуюся жизнь провести у этой горы?

— Ну, тогда идите, только далеко ли вы уйдете без Его защиты?

— Мы не пойдем одни, Халев. Куда бы я ни посмотрел, везде говорят то же, что и я. Даже этот старец, за которым ты везде ходишь, Завдий, пошел вместе с другими говорить с Аароном.

— И что говорит Аарон?

— Сначала он говорил подождать. Теперь ничего не говорит.

Халев вышел из шатра. Он больше не мог там находиться. Он посмотрел на гору. Ничего не изменилось. Облако по-прежнему было над вершиной, оттуда сверкали молнии. Зачем Богу убивать Моисея? Какой в этом смысл? Ну, а если старик все еще жив, то почему он так долго не спускается? И где Иисус Навин?

Он сжал кулаки.

— Я не поверю, что Ты привел нас сюда для того, чтобы теперь бросить. Я не поверю этому.

— Хелувай…

Азува стояла на пороге шатра. Она нерешительно подошла к нему, ее взгляд выражал беспокойство.

— Почему ты так упорно веришь этому Богу?

— А что мы еще можем делать?

— Вернуться в Египет.

— Да пусть лучше мои сыновья умрут здесь, чем вернутся в ту землю смерти.

— На этот раз все будет иначе, Хелувай.

— Женщина, ты говоришь о вещах, которых не понимаешь.

Она вздернула подбородок.

— А ты как будто понимаешь этого Бога! Можно подумать, ты знаешь, почему мы остаемся здесь и уже столько дней ждем неизвестно чего!

— Ты бы лучше слушала меня, чем моего брата.

— Я прислушиваюсь к тебе, но тебе самому лучше слушать, что говорит твой отец, — сказав это, она поспешила уйти в шатер.

Расстроенный, Хелувай пошел прогуляться в ночной темноте. Ему очень хотелось бы взобраться на гору и узнать, что случилось с Моисеем. Но здесь была установлена граница: гора — святая земля. Ему нельзя даже наступить на нее.

Бродя по стану, поделенному на небольшие лагеря, Халев слышал, о чем говорили люди. Иерахмеил сказал правду. Он был далеко не единственным, кто думал о возвращении в Египет. Незадолго до рассвета Халев вернулся в шатер и лег спать, обессиленный и сломленный.

Азува разбудила его.

— Муж, по стану только что проходили гонцы. Аарон велел, чтобы каждый мужчина взял по паре золотых серег у своей жены, всех сыновей и дочерей и принес ему. — Она уже собрала серьги и завязала в кусок материи.

— Для чего?

— Какая разница? Твой отец и братья ждут тебя.

— Быстрее! — Иерахмеил появился на пороге шатра. — Возле шатра Аарона стоят корзины, они уже доверху завалены золотыми серьгами. Некоторые кладут даже браслеты и ожерелья.

— Отдавай все, что хочешь. — Недовольный, Халев повернулся на своем тюфяке. Он был слишком усталым и подавленным, чтобы думать, для чего Аарону понадобилось золото.