Воин

Прицелившись, выстрелила три раза в один танк, три раза в другой. У первого оторвало башню, которая улетела прочь, пробив ограду. Сразу же прогремел оглушительный мощный взрыв и танк разлетелся вдребезги. Часть обломков упала на стоящие рядом бронеавтомобили и солдат, ранив и травмировав несколько человек. Тут же развернулась и выстрелила несколько раз во второй танк. Первая пуля отбросила его на полсотни шагов и повредила броню. Вторая пуля, проделав огромную дыру, пробила насквозь и повалила пролёт каменного забора ранчо. Третья и четвертая разбили танк на части, разбросав их далеко в стороны. Сразу же громыхнуло, и этот танк тоже мощно взорвался, повредив стоящие рядом бронемашины.

Остались только люди и броневики. И я начала стрелять по ним непрерывно. Расстреляв один магазин, сунула другой, быстро расстреляла и его. После того как истощился и второй, зарядила третий. Хотя уже не потребовалось.

Впереди простиралась сплошная полоса разрушений. Пули снесли все броневики и солдат, разрушили ограду на большом протяжении и какие-то строения за ней. Там падало и что-то взрывалось, слышались крики и стоны, начинался пожар.

Я поднялась и хотела идти посмотреть что там, как сзади прозвучали автоматные очереди. Те, кого я заблокировала на дороге, вернулись пешком, по лесу, и сейчас напали на меня с тыла. Я не видела врагов — они стреляли из кустов коки по обе стороны от дороги. Видно лишь сверкающие огоньки от выстрелов и слабые отблески нескольких аур, скрываемых туманом. Упав на живот, я открыла ответный огонь. Пули с красной яростью сшибали кусты и прятавшихся в их глубине разбойников — я старалась стрелять веером, чтоб накрыть как можно большую площадь. Не знаю, попали пули в цель или нет, но каждая сметала всё на протяжении в несколько сотен шагов. Во всяком случае, после моего ответа больше огня не было.

Я потратила все боеприпасы, поэтому отбросила автоматы, и взяв нож в правую руку, быстро побежала вперёд. Занимался натужный рассвет. Небо над тучами чуть посветлело. Я провозилась всю ночь, а ещё не достигла своей цели.

Обегая горящую технику и окровавленные останки, я приблизилась к усадьбе. Она не была сильно разрушена — пострадала лишь ограда и несколько прямоугольных строений, по-видимому, ангаров для техники. В одном из них что-то горело, потом громыхнул взрыв. Сама усадьба получила несколько повреждений, но они не были критическими — лишь в нескольких стенах зияли круглые отверстия и рухнул балкон второго этажа. Столики и стулья валялись под ним. Живых не было видно — возможно, они спрятались или бежали. Или были убиты.

Я пошла медленнее, оглядываясь по сторонам, изучая окрестности. Около одного из строений, невзрачной тростниковой хибары раздался тихий стон. Похоже, звук доносился из тёмного проёма в ней. Осторожно заглянув в него я выругалась. Очередная пыточная на моём пути. Похоже, здесь держали врагов дона Алехандро, или провинившихся слуг. На стене к кресту прибито обнажённое мужское тело. Все выступающие части отрезаны и валялись на полу. Рядом с ним женщина, искалечена ещё больше. Часть кожи была снята и разложена на полу. Самое ужасное, эти люди были живы и пытались что-то сказать обрубками языков. Глаза вырезаны и лежали на столе.

... Чёрная каменная стена Горного Замка уходит ввысь и теряется во мгле. Вечереет. Плачущая, я стою на коленях перед мёртвым белым котёнком и пытаюсь его оживить. Дуралей Линиан добесился. Прыгнул на скользкий заснеженный парапет сторожевой башни, и жалобно мяукнув, свалился вниз. Я попыталась поймать и не смогла. Животное, изгибаясь в воздухе, упало вниз. С бешено колотящимся сердцем я сбежала вниз, и тут же нашла, кого искала. Его крошечный разбитый трупик лежал на заснеженных камнях, а на открытые голубые глаза падал снег. Мой единственный друг в этих чертогах скорби и печали...

Снова заплакав, я протянула руку, из которой вспыхнуло красное пламя. Я потратила почти всю жизненную силу, отмеренную мне, но всё-таки оживила своего друга. Однако как только котёнок ожил, он зашипел и бросился мне в глаза. Недоумённая, я несколько раз ударила маленькое тельце опять о камни, и оно снова успокоилось.

— Оживить то, что мертво, не всегда удаётся, Анитель. А иногда оно приходит не таким, каким было.

Отец. Как он узнал, что я здесь? Как очутился тут? Его длинные светлые волосы развевает холодный вечерний ветер. Глаза горят красным. На чёрной кольчуге длинный плащ с алой вышивкой. Голос бесстрастен, как и красивое молодое лицо.

— Но почему, государь? — капризным голосом спросила я, размазывая сопли и слёзы по лицу. Ещё не научилась скрывать боль. Сколько мне было? Лет семь? Восемь?

— Потому что смерти нет. Есть лишь переход в другой мир, всегда более лучший, чем этот. Но если ты возвращаешь дух умершего обратно сюда через биллионы враждебных тёмных миров, то сможешь вернуть лишь часть. И эта часть может оказаться худшей. Ты вернёшь монстра.