Воин

Остальные дворфы восхищенно закивали, одобряя боевую доблесть своего вождя (ведь победа над снежным червем — нелегкое дело!), а Кэтти-бри шумно вздохнула.

— Я видел дрова! — рявкнул Бренор, подозревая причину ее вздоха.

Дворф по-прежнему был сбит с толку встречей с темным эльфом и не понимал, каким образом тут замешана Кэтти-бри. Неужели она действительно встречалась с темным эльфом?

— Я видел его, да! — продолжал Бренор, обращаясь в основном к другим дворфам. — Дрова и самую большую и самую черную из кошек, какую видели мои глаза. Он напал на меня, как только я завалил червя.

— Дзирт не мог сделать этого! — вмешалась Кэтти-бри, прежде чем отец пустился в обычные красочные описания своих подвигов.

— Дзирт? — спросил Бренор, и девочка тут же отвернулась, сообразив, что ее ложь раскрыта.

Бренор решил до поры до времени пропустить это мимо ушей.

— Он сделал это, говорю вам! — продолжал дворф. — Напал на меня, обнажив две сабли! Я прогнал и его и кошку!

— Мы могли бы выследить его и заставить уйти с горы! — предложил один из дворфов.

Остальные одобрительно зашумели, но Бренор, все еще неуверенный в намерениях дрова, приказал им замолчать.

— Гора — это его владения, — сказал Бренор товарищам. — Кассиус позволил ему поселиться там, а неприятности с Брин Шандером нам не нужны. Пока дров остается там и не путается у нас под ногами, нам придется мириться с его присутствием. — Но, — продолжал Бренор, выразительно глядя на Кэтти-бри, — к тебе это не относится, потому что ты больше никогда не подойдешь близко к этому типу!

— Но… — попыталась возразить Кэтти-бри.

— Никогда! — взревел Бренор. — Или ты сейчас же даешь мне слово, девчонка, или, клянусь Морадином, я отрежу темному эльфу голову!

Кэтти-бри замялась, не зная, что и делать.

— Обещай! — потребовал Бренор.

— Даю слово, — пробормотала девочка и убежала в сумрак пещеры.

* * *

— Кассиус, советник Брин Шандера, послал меня к тебе, — объяснил угрюмый человек. — Он сказал, что уж если кто знает дрова, так это ты.

Бренор оглядел собравшихся в приемном зале дворфов: никто из них не был слишком поражен грубостью незнакомца. Он подпер рукой щетинистый подбородок и широко зевнул, решив избегать открытого конфликта. Можно было бы просто выгнать этого невежу и его вонючего пса вон из пещер, но Кэтти-бри, сидевшая рядом с отцом, как-то очень уж нервно ерзала на месте.

Родди Макгристл не упустил из виду ее волнение.

— Кассиус сказал, что ты точно видел дрова, раз он совсем рядом.

— Если кто-нибудь из моих людей и видел дрова, — безразлично ответил Бренор, — они ни словечком не обмолвились. Если даже твой дров действительно поблизости, то он нас не беспокоит.

Кэтти-бри с любопытством взглянула на отца и перевела дух.

— Не беспокоит? — пробормотал Родди, и в глазах его появилось хитрое выражение. — Он никогда и никого не беспокоит. — Медленным театральным жестом горец откинул капюшон, выставляя, на всеобщее обозрение свои шрамы. — Совсем не беспокоит, пока ты не знаешь, на что он способен!

— Это сделал дров? — спросил Бренор, не проявляя ни тревоги, ни волнения. — Чудненькие шрамы, лучших я и не видывал.

— Он убил моего пса! — прорычал Родди.

— Что-то мне твой пес не кажется мертвым, — съязвил Бренор, и по всей пещере разнеслись смешки.

— Моего второго пса! — огрызнулся Родди, понимая, что зависит от этого упрямого дворфа. — Тебе нет до меня дела, и не надо. Но я охочусь на дрова не из-за себя и не из-за той награды, которую назначили за его голову. Ты когда-нибудь слышал о Мальдобаре?

Бренор пожал плечами.

— Это маленькое мирное селение к северу от Сандабара, — объяснил Родди. — Там живут только фермеры. Одна семья, Тистлдауны, жила на краю городка, три поколения в одном доме, как в любой доброй семье. Бартоломью Тистлдаун был хорошим человеком, говорю тебе, как и его отец, и его дети, четыре парня и девчонка (кстати, очень похожая на твою дочь), гордые и чистые сердцем и душой, полные любви ко всему миру.

Бренор догадывался, к чему клонит этот угрюмый человек, и, судя по нервному ерзанью Кэтти-бри, проницательная дочка тоже догадывалась.

— Хорошая семья, — пробурчал Родди, напуская на себя задумчивость. — Девять человек в доме. — Внезапно лицо горца посуровело, и он взглянул прямо на Бренора и объявил: — Девять мертвых в доме! Зарезаны твоим дровом, а один съеден его дьявольской кошкой!

Кэтти-бри попыталась что-то возразить, но ее слова слились в негодующий выкрик. Бренор был рад ее смятению, потому что, если бы она заговорила более четко, ее возражения дали бы горцу больше, чем того хотел Бренор. Дворф обнял дочь за плечи и холодно сказал Родди:

— Ты рассказал нам страшную историю. Ты разволновал мою дочь, и мне это не нравится!

— Я умоляю тебя о прощении, высокочтимый дворф, — сказал с поклоном Родди, — но ты должен знать об опасности, которая подстерегает тебя за дверью. Этот дров — само зло, и его дьявольская кошка — тоже! Я не хочу еще раз повторять тебе о трагедии Мальдобара.