Воин Арете

– Ах, если б все были такими разумными! Тогда и ссор в мире было бы поменьше. К сожалению, люди ненавидят всякого, кто выступит против них – и по любой причине. Я ведь не только предупредил граждан Элиды о нашествии спартанцев. Я затем предупредил и другие города – предупредил всех, кто хотел выслушать меня. Кроме того, спартанцы сочли оскорбительной для себя весть о моем побеге. К тому же, они знали, что я верой и правдой служил Мардонию. Так вот, я сказал, что спартанцы ненавидят меня; но есть и еще кое-кто – он не спартанец, – кто ненавидит меня куда сильнее, чем они.

Тизамен его имя, Тизамен из Элиды; и этот Тизамен является прорицателем Павсания, регента Спарты.

Лицо Ио так оживилось при этих словах Эгесистрата, что я спросил, не встречалась ли она с этими людьми. Она молча кивнула.

– Ио уже рассказала мне, как вы с ними встретились, – сказал Эгесистрат, – хотя ты этого, разумеется, не помнишь. Она сообщила, что Павсаний называет тебя своим рабом.

Наверное, физиономия у меня при этом стала свирепой, потому что он поспешно добавил:

– Конечно, у него никаких прав на это нет. А еще Ио сказала, что ты подробно описал в своем дневнике ваш разговор с Тизаменом; гораздо подробнее, чем ты ей рассказывал. У тебя нет желания прочесть мне эти записи?

– Конечно, прочту, – отвечал я. – Но ты говоришь, что этот Тизамен из Элиды – прорицатель Павсания? Он тебе не родственник?

Эгесистрат со вздохом кивнул:

– Он действительно приходится мне родственником, правда, дальним. Я же говорил, что у нас в семье были кое-какие раздоры. Помнишь?

– Да, конечно.

– Так вот, самая ранняя из наших семейных ссор была между Теллидами и Клитидами, то есть между сыновьями Теллия и сыновьями Клития, который его предал. Я, как вы знаете, потомок Теллия; а Тизамен – потомок Клития. Он примерно моего возраста. Рассказать вам о нем?

– Хотелось бы послушать, – сказала Ио. – Я не прочь побольше о нем узнать.

– Вот и хорошо. Хотя и Клитиды, и Теллиды происходят от одного и того же человека – от Ямуса, – Клитиды никогда не пользовались таким почетом и уважением, как Теллиды; и, как я слыхал, в юности Тизамен был весьма посредственным прорицателем. Однако он всеми средствами добивался почета как победитель спортивных игр, поскольку обладал чрезвычайно живым умом и ловким телом, да еще невероятной для столь некрупного человека силой.

Слава была его главным устремлением.

Хотя он женился очень рано, раньше большинства своих сверстников, детей у него так и не было; под этим предлогом он занял у семьи своей жены довольно большую сумму денег и отправился в Дельфы – просить совета у Аполлона, бога-Губителя. Однако, оказавшись там, он при первой же возможности постарался выяснить у бога свое будущее и узнал, что добьется пяти блестящих побед.

– Ты имеешь в виду победы на скачках и в других играх? – спросила Ио.

Эгесистрат покачал головой:

– Нет, хотя он полагал именно так. Как вам, вероятно, известно, великие Игры в честь Аполлона проводятся раз в четыре года в Олимпии, а это недалеко от Элиды. И вот Тизамен записался в качестве участника на целых пять видов состязаний! В Элиде только об этом и говорили, как вы сами можете себе представить; а потом слухи достигли Закинфа, и мы тоже все узнали. Мой дядя, брат моей матери, Поликлет, попросил меня обратиться к богам. Я обращался к богам с помощью разных способов гадания по крайней мере полдюжины раз; результаты были однозначно отрицательными, и я сказал дяде, что Тизамен не победит ни в одном из соревнований. И это пророчество оказалось совершенно точным.

Но хватит об этом, я поистине испытываю ваше терпение. Итак, после Игр Тизамен вскоре поступил на службу к Павсанию в качестве прорицателя, но так и не простил мне моих пророчеств. Надо полагать, что именно победы при Саламине и при Платеях и были двумя из тех пяти побед, что обещал ему Великий бог. Ведь Эврибиад, командовавший объединенным флотом при Саламине, был подданным Павсания, а соединенными силами при Платеях командовал сам регент Павсаний.

Эгесистрат помолчал минутку, внимательно на меня глядя.

– Дальше придется вам положиться только на мое слово и постараться поверить тому, что я вам расскажу, – сказал он. – Прорицатель – если он имеет силу и опыт – может наложить на человека почти любое заклятье и заставить его поступать вопреки собственной воле. Вам это известно?

Мы дружно кивнули.

– Маги, как называют прорицателей в Персии, очень сильны в колдовстве.

Я тоже многому научился у одного из них, пока был на службе у Мардония.

Где научился колдовству Тизамен, сказать не могу. Может, его наставником был какой-нибудь маг, попавший в плен у Саламина? Но это только мои догадки. Впрочем, я уверен, что он действительно научился этому искусству; и если ты, Латро, прочитаешь мне кое-что из своих записей, я, возможно, сумею обнаружить что-то весьма интересное.