Воин без имени

— Теперь нам остается лишь гордиться былой славой… Ведь мы с Вайрдом были когда-то воинами Двадцатого легиона Валерия Победоносного, одного из тех четырех могучих легионов, которые первыми покорили и сделали цивилизованной эту землю. О, то было славное время — великие дни империи. Только представь, можно было путешествовать от Оловянных островов на западе до тех земель на востоке, где торгуют пряностями, причем путешествовать безопасно, свободно говорить на латыни и слышать латинскую речь на всем протяжении пути.

Дилас наполнил еще один рог вином и снова поднял его в мою честь:

— Iwch fy nghar, Caer Thorn. Ты, подобно нам, родился слишком поздно. — Сказав это, caupo осушил рог.

— Тебе уже пора отдохнуть, мальчишка, — заявил Вайрд, икая. Он снова присоединился к нам, а signifer Пациус направился к двери, отсалютовав всем нам на прощание правой рукой со сжатым кулаком. — Боюсь, ты уснешь прямо за столом, если останешься здесь и будешь скучать в компании двух старых приятелей, предающихся воспоминаниям. Ступай и ложись спать в бараке, там уютно. Но сначала… возьми вот это.

Он отстегнул от пояса кошель и потряс его. В результате довольно большое количество монет со звоном выпало на стол — медных, латунных, серебряных, там была даже одна золотая.

Я спросил:

— И что я должен с этим сделать, fráuja?

— Что хочешь. Это твоя доля денег от продажи наших шкур.

У меня перехватило дыхание.

— Но я ничего не сделал, чтобы заработать так много!

— Slaváith. Я хозяин. Ик! Ты ученик. Мне судить о том, как ты выполняешь службу. Ступай и купи то, что может тебе понадобиться в нашем дальнейшем путешествии. Или просто то, что поразит твое воображение.

Я от всего сердца поблагодарил Вайрда за необыкновенную щедрость, а Диласа за хорошую еду, пожелал старым друзьям сполна насладиться выпивкой и разговорами и ушел. Лишь выйдя наружу, я пересчитал монеты. Там был один золотой солидус, множество серебряных солидусов и siliquae[100], множество латунных сестерциев и медных нуммусов — все вместе составляло весьма впечатляющую сумму, около двух золотых солидусов.

Я огляделся по сторонам и обратил внимание, что Базилия снова ожила. Мужчины, женщины и дети свободно перемещались по улицам. В соседних домах ставни были открыты, я мог расслышать тонкий скрип челноков на ткацких станках хозяек. Внизу на склоне холма за гарнизоном, где лежала тень и все еще оставался снег, несколько свободных от дежурства солдат развлекались подобно мальчишкам: они садились на свои щиты и, весело крича, скользили вниз с холма. Были открыты все лавки, множество народу заходило и выходило из них, пополняя домашние припасы: люди все подъели, пока сидели взаперти.

Сам я затруднялся определить, что именно может мне понадобиться в дальнейшем путешествии. Мне уже повезло приобрести больше сокровищ, чем многим людям удается за всю жизнь, — великолепного коня, седло, сбрую, меч и ножны, воинскую флягу плюс все те вещи, которые я купил в Везонтио. Однако я не считал разумным тащить деньги в глухомань, где в них совершенно не будет нужды, и сейчас у меня имелось достаточно средств, чтобы приобрести любой товар, который продавался в Базилии, за исключением разве что харизматиков сирийца: за каждого из них он просил по десять солидусов. Мне, как вы понимаете, харизматики были совершенно не нужны, однако, вспомнив об этих несчастных, лишенных пола созданиях, я кое о чем призадумался, поскольку сам был полной им противоположностью.

Я приобрел женский костюм — платье и платок, — исходя из того, что рано или поздно мне понадобится стать девушкой. Однако я плохо разбирался в женских притираниях и украшениях. Поэтому первым делом я отыскал myropola[101]. Я зашел в лавку и — чтобы хозяйка ее не догадалась, что я хочу приобрести что-то для себя, а также не подумала худого, увидев, что у меня столько денег, — представился слугой знатной особы. Поскольку торговка, вне всяких сомнений, хорошо знала всех благородных дам, уже проживавших в Базилии, я сказал ей, что моя хозяйка вскоре прибудет сюда и что по дороге она потеряла свою шкатулку с благовониями и притираниями.

— Ну а поскольку, — пояснил я, — моя госпожа желает появиться здесь во всем блеске, она и послала меня вперед купить новые румяна, бальзамы и прочее. Однако я мало что понимаю в этом, caia myropola, и очень надеюсь, что ты сама подберешь все, что может понадобиться знатной даме.

Торговка жадно улыбнулась, почуяв выгодную сделку, и сказала:

— Мне надо знать цвет кожи твоей хозяйки и цвет ее волос.

— Именно поэтому она и послала меня, — ответил я, — а не какую-нибудь свою служанку. Видишь ли, мы с ней внешне очень похожи.

— Хм, — пробормотала myropola, склонила голову на бок, и бросила на меня оценивающий взгляд. — Думаю… fucus[102] подойдет цвета розоватого жемчуга… creta[103] бледно-коричневого… — И она заметалась по лавке, ставя на прилавок кувшинчики, пузырьки и баночки.