Воин Бездны

Кхм…

Он вздрогнул. Второй раз Лоэ застал его врасплох – вещь удивительная, если учесть, что Эрван вырос на границе.

Лоэ, будто не заметив смятения Эрвана, спросил точь-в-точь как в прошлый раз:

– Как вы, молодой человек?

– Нормально, – как и в прошлый раз, ответил Эрван и неожиданно понял, что ничуть не лукавит. Чувствовал он себя на удивление нормально, если не сказать хорошо.

Доктор склонился над постелью. Долго, пристально, изучающе смотрел в глаза: Эрвана поразил его взгляд – строгий и холодный. Как у беркута.

«Интересно, он болезнь по глазам определяет?»

Лоэ улыбнулся тонкими губами, будто уловив чужую мысль. Сел за стол и потёр руки с добродушным смешком. Эрван поразился мгновенной перемене: перед ним снова оказался бесхитростный лекарь – такой мог бы лечить семьи преуспевающих купцов где-нибудь в Диаманте.

– Собственно, иного ответа я и не ожидал, – начал Лоэ. – Могу поручиться, так хорошо вы себя не чувствовали давно.

– Да.

– Вы сейчас абсолютно здоровы. Абсолютно. Это хорошая новость.

– Полагаю, есть и плохая?

Эрван, сам того не замечая, начал перенимать манеру общения собеседника.

– Вы правы, – ответил доктор. Внимательно посмотрел на собеседника, беззвучно пожевал губами.

Эрван ждал.

Наконец Лоэ усмехнулся, недоверчиво покачал головой.

– Я полагал, что вы проявите большее ммм… любопытство.

Эрван слабо улыбнулся в ответ:

– Зачем? То, что считаете нужным, вы сообщите и так, а что до остального… полагаю, расспрашивать бесполезно.

Доктор кивнул.

– Весьма здраво. Особенно учитывая ваш возраст. Что ж, слушайте.

Он окинул Эрвана оценивающим взглядом – мол, стоит ли распространяться? Поймёт ли?

Вздохнул.

– Чтобы поставить вас на ноги, пришлось воспользоваться очень сильным средством. Очень! Вообще-то крайние меры в нашем ремесле … Не приветствуются. Но боюсь, выхода не было – когда вас принесли сюда, вы умирали.

Эрван с недоумением воззрился на доктора. Затем отвёл глаза: неуверенно пожал плечами.

– Может, и так. Я почти ничего не помню.

– Скорее, совсем ничего. Антонов огонь в последней стадии – штука неприятная, и выжившие, как правило, ничего не помнят. Мозг у последней черты отказывает. А вы были у последней черты.

Отвернувшись от Эрвана, доктор пристально разглядывал столешницу, словно хотел пересчитать тёмные отметины сучков.

– И?

Страха Эрван почему-то не ощущал – лишь нетерпеливое любопытство.

– И пришлось вам принять одно мощное снадобье, – эхом отозвался доктор. Глаза его холодно блеснули в полумраке, черты лица неприятно заострились. – Оно за сутки поставило вас на ноги… ценой нескольких лет жизни. Вашей жизни. Ну и ещё части воспоминаний: полагаю, вы уже догадались.

Лоэ махнул рукой.

– Впрочем, это ерунда: они вернутся. А вот потерянные годы – нет.

Он повёл плечами и тяжело вздохнул.

– Не буду утомлять медицинскими подробностями. Если коротко и просто: ваше тело побороло болезнь, но истратило уйму сил. А безвозвратная утрата жизненной энергии и есть старение.

– И сколько лет я потерял? – Эрван понимал: доктор говорит чистую правду… Но поверить не мог – таким лёгким, сильным и здоровым он себя не чувствовал давно.

Лоэ скупо улыбнулся, с плохо скрытым ехидством покачал головой: похоже, сомнения Эрвана от него не укрылись.

– Год… Три… Пять… Кто знает? Зависит от многих причин. Одно несомненно: чтобы избежать могилы, вам пришлось к ней приблизиться. Вот так.

Он развёл руки, будто извиняясь.

Эрван снова прислушался к себе: ничего тревожного. Наоборот, ему показалось, что он заново родился – таким чудесным казалось отсутствие привычной боли.

«…Боли?!»

Он ошарашенно воззрился на доктора. Тот кивнул.

– Да, боли. Я уже сказал: когда вас принесли сюда, вы умирали.

Эрван готов был поклясться, что не произнёс вопроса вслух… однако доктор легко прочитал его мысли. Наверно, в других обстоятельствах это вызвало бы страх, по крайней мере настороженность – но не сейчас.

Были вещи куда важнее.

– Доктор, – медленно, с нажимом сказал Эрван, – почему я умирал?

Лоэ сухо улыбнулся.

– Правильный вопрос. И вы знаете ответ: если не вы, то ваши руки. Взгляните!

Эрван поднёс ладони к лицу: ничего особенного. Скользнул взглядом от кистей к предплечьям… Вот оно! Тёмные разводы от старых синяков. Много – участки нетронутой кожи напоминали редкие островки.

Эрван осторожно коснулся правой руки пальцами левой: подушечки ощутили тонкие рубцы.

Эрван тихо присвистнул.

– Да, – ровно отозвался доктор, – и на груди тоже. На ногах чуть поменьше. Теперь вспомнили?

Эрван кивнул.

Бастиан! Проклятый боцман!!!

В мозгу словно рухнула плотина, и воспоминания полились сплошным потоком. В считаные секунды он заново пережил боль и унижения последних дней: ноющие от ежедневной работы со снастями мышцы, вечная тошнота от качки, грубые окрики и подначки боцмана… И поединки: каждый день, без отдыха и перерыва. Они всегда заканчивались одинаково – ушатом солёной воды в лицо. Новые синяки и ссадины ложились поверх незаживших, превращаясь в гнойные раны. Он вспомнил, как не мог уснуть из-за рубахи, прилипающей к воспалённой спине, как он часами лежал в гамаке, стискивая зубы от бессильной ярости и желания зареветь в голос… Вспомнил усиливающийся жар и багровый туман перед глазами…

Эрван бешено замотал головой, не давая воли подступившим слезам. Задыхаясь от ненависти, глухо произнёс:

– Бастиан.

– Да, – сухо кивнул доктор. – В защиту боцмана скажу: вряд ли он хотел довести вас до такого ммм… состояния. Да и я недоглядел: впрочем, кто мог предположить?

Он хмыкнул. С интересом поглядел на Эрвана: будто коллекционер, оценивающий любопытный экспонат.

– Видите ли… Ваш случай несколько… ммм… Нетипичен. Как правило, антонов огонь проникает в кровь при серьёзных ранах, на худой конец при сильных порезах. При синяках и ссадинах, как у вас, – крайне редко. Готов спорить на что угодно: в академии любая царапина у вас воспалялась и не заживала по несколько недель, верно?

Эрвану долго вспоминать не пришлось. Действительно, эта особенность ему сильно портила жизнь.

Он кивнул.

– Вот видите! – с едва ли уместным энтузиазмом воскликнул доктор. – И держу пари, в горах у вас все заживало как на кошке, верно?

Эрван согласился. Он уже догадался, к чему клонит доктор.

– Ваше тело привыкло к сухому климату. Морская соль и влага для таких, как вы, смертельно опасны.

Эрван задумчиво поскрёб подбородок: пальцы царапнула свежая щетина. Эрван поморщился.

– И какой из этого следует вывод?

Вопрос следовало понимать так: и что со всем этим делать? Как справиться?

Доктор кивнул.

– Остаётся одно – ждать. Рано или поздно тело приспособится к новым условиям. А до того любая царапина может стать последней. Единственный разумный выход для вас – тщательно беречь шкуру. Только так.

Эрван мотнул головой.

– Времени у меня как раз и нет. А что до совета беречь шкуру… – Он осекся и умолк.

– Да. Бастиан, – продолжил за него Лоэ.

Эрван кивнул и угрюмо уставился в тёмный потолок.

– Помните, я предлагал вам подумать? Время у вас было: догадываетесь теперь, почему Бастиан вас… невзлюбил?

– Да, – ровным голосом, почти безразлично ответил Эрван. – Это несложно.

Повисла тягостная пауза. Лоэ ждал продолжения. Наконец покачал головой: не то с грустью, не то с неодобрением.

– Что вы собираетесь делать?

– Собирался, – поправил Эрван. – Я рассчитывал терпеть до конца. Не срываться любой ценой. Это я умею. Надеялся, что даже такой… как боцман, понял бы рано или поздно, что никакой угрозы для дисциплины я не представляю. Но то, что вы рассказали, многое меняет.

– Всё, – короткое слово прозвучало твёрдо, холодно, жёстко…

Эрван почувствовал холодок между лопаток. Зябко повёл плечами.

Огонёк свечи затрещал и вспыхнул, выпустив белесую струйку дыма. Черты лица доктора заострились, на ввалившихся щеках зазмеились отсветы пламени, в тёмных глазах сверкнули искры. Перед Эрваном сидел незнакомец, суровый и пугающий.

– Всё меняет, – отчеканил Лоэ. – У тебя нет «рано или поздно». И выбора нет. Если не сумеешь одолеть боцмана – умрёшь.

Ошарашенный Эрван не сразу осознал – Лоэ обращается к нему на «ты».

– Это само по себе трудновыполнимо. Но задача куда сложнее – победить ты должен честно, убедительно, на глазах у всех. Вот так.

«Угу. Проще сразу в воду, тем более плавать не умею. Так хоть мучиться недолго», – Эрван благоразумно не стал озвучивать мысль, чутьё подсказывало – Лоэ ждёт от него другого. Но победить Бастиана…

– И каким образом? Может, подскажете?

Эрван ощутил глухое раздражение… и даже обрадовался ему: казалось, так легче бороться с подступившим страхом.

– Рыжий чёрт сильнее меня, быстрее и опытнее. Мне нечего ему противопоставить.

– Сильнее – да, опытнее – отчасти, быстрее – нет. Я видел. Я знаю.

Лоэ говорил отрывисто и резко, почти зло.

– В силе ты уступаешь, спору нет. Что до опыта… Я слышал, как один паренёк неделю проболтался в тылу у нордов… И это точно был не Бастиан. Кстати, перед тем пареньком тоже стоял выбор – победить или умереть. Нет?

Эрван грустно улыбнулся.

– Я тогда белкой кружил по горам, стараясь не попасть нордам под ноги. Южные склоны они знали плохо, у меня было кое-какое преимущество… Да и повезло.

Эрван осекся. Испытующе глянул на доктора.

Откуда он? Никто на побережье не называет фоморов нордами… Земляк?

Эрван был уверен, что ответа не получит, он уже понял – несмотря на многословие, доктор открывает только то, что считает нужным.

– Полагаю, именные клинки тебе вручили как раз потому, что ты удачно изображал белку, – Лоэ ехидно прищурился. – Пусть так. Сути не меняет. Ты правильно сказал: определённое преимущество. Оно есть и сейчас, даже два – техника и быстрота.

– Ну нет! Насчёт техники судить не берусь, но быстрота… Я за ним не успеваю. – Эрван помедлил, нахмурился. Покачал головой. – Проверено лично.

– Проверено лично… – задумчиво повторил Лоэ. – Эрван Гвент, пройдёт немало времени, прежде чем ты сможешь хоть сколько-нибудь доверять этому своему «лично». Я куда лучше знаю, что ты можешь, а что нет.

– Интересно. И что я не могу? – против воли заинтересовался Эрван.

Лоэ улыбнулся.

– Занятный ты парень, Эрван Гвент! Другой наверняка спросил бы, что он может. Но изволь: тебе не дано освоить посох, топор, палицу… Ещё копьё, лук… Список длинный: продолжить?

– Как вы?.. – Эрван осекся. Откуда Лоэ мог знать, что ни на заставе, ни позже, в академии, он действительно не мог справиться с посохом? Вот клинки – пожалуйста! А посох вечно цеплялся за что-то, то и дело колотил по ногам и норовил выскользнуть из рук. И праща… Эрван вспомнил, как его учили всей заставой, а толку? Ладно хоть башку никому не прошиб…

Эрван оставил вопросы на потом и навострил уши. Лоэ, не отводивший внимательного взгляда, кивнул и продолжил:

– Слушай и запоминай! Первое: ты лучше обучен, чем Бастиан. Кто бы ни вколачивал в тебя науку там, в горах, – дело своё он знал. Да и в академии ты явно время не терял. Я узнал манеру боя: у твоих товарищей, кстати, её нет. Хлыст? Он учил тебя отдельно?

Эрван кивнул, решив про себя больше ничему не удивляться.

– С наставниками тебе везло, – Лоэ встал, заложил руки за спину, и принялся мерить шагами каюту – четыре туда, четыре обратно.

– Но оба тебя недоучили: Хлыст потому, что вас забрали на год раньше, а на заставе… в общем, понятно. Теперь придётся самому, на ходу. Но даже в таком виде, сырой и бестолковый, ты лучше Бастиана!

Эрван недоверчиво хмыкнул. Доктор встал, одарив его тяжёлым взглядом.

– Не веришь? Зря! Бастиан толковый боец, хорошо одарённый от природы, но он до всего дошёл сам – сильных учителей у него точно не было… Вот тебе преимущество номер один.

Доктор заложил руки за спину, будто лектор. Вновь зашагал взад-вперёд. Эрван сосредоточенно следил за ним. Обострившееся за последние дни чутьё подсказывало: любое слово доктора, даже любой жест – тщательно продуманы и преследуют пока неясную Эрвану цель.

Меж тем доктор продолжил:

– Второе преимущество: ты легче и моложе Бастиана. Значит, должен двигаться быстрее. Верно?

Лоэ остановился и выжидающе посмотрел на Эрвана. Тот не ответил: что толку в теориях? Боцман от них медленнее не станет…

Доктор разочарованно вздохнул.

– Меж тем всё просто: ты двигаешься как на суше – норовишь встать по солнцу. А Бастиану плевать, светит солнце в глаза или нет, ему важнее использовать качку! Перед боем он всегда подойдёт к одному борту, другому, невзначай сплюнет за борт… Не обращал внимания?

– Я думал, это он на счастье, – Эрван ощутил себя круглым дураком.

– На счастье! Нужно ему счастье в драке с таким молокососом! – Лоэ отрывисто хохотнул. – Он оценивает волнение на море и делает это виртуозно – ещё бы, с его опытом! А ты не чувствуешь опоры: то мельчишь, то встаёшь на прямые ноги. Сбил шаг – сбил ритм. Сбил ритм – сбил дыхание. Сбил дыхание – …Продолжать надо?

Эрван помотал головой, в задумчивости поскрёб макушку.

Лоэ ждал.

– Не вижу, чем это мне поможет, – выдавил наконец Эрван. – Я не умею читать волны. Может, и научился бы, но…

– Не успеешь, – прервал доктор. – Верно. На палубе ты ему не ровня. Зато на суше…

– Возможно, – Эрвану вдруг всё стало безразлично. Едва забрезжившая надежда угасла. – Да что толку? Где её взять, сушу эту?

– Не где, а когда, – сухо уточнил доктор. – Через неделю, от силы дней через десять «Горностай» бросит якорь у Тюленьих островов. Это последняя возможность набрать пресной воды, и капитан её не упустит, будь уверен! А Бастиан не упустит случая посмотреть, как вы управляетесь с пращой, – на корабле для этого места мало. Думаю, что и от учебных боев он не откажется. Теперь понятно?

Эрван ответил не сразу. Пару минут смотрел на свечу, собираясь с мыслями. Наконец тихо произнёс:

– Доктор, вы второй раз спасаете мне жизнь.

– Подожди, – Лоэ недовольно поморщился. Поднял руки, словно защищаясь от неуместных проявлений благодарности.

– Неприятность в том, что ты всё равно проиграешь! Догадываешься почему?

Лоэ сел на койку возле Эрвана, наклонился к подушке. Внимательно, испытующе посмотрел в глаза.

– Ты его боишься.

Эрван хотел было запротестовать, даже рот открыл… Но промолчал. Затем угрюмо кивнул.

– Сам ты не справишься – слишком это глубоко укоренилось, – Лоэ недовольно поджал губы. – Страх вообще-то вне моей компетенции, хоть и говорят иногда, что он сродни болезни… Но тебе повезло: я знаю средство. Правда, боюсь, оно тебе не понравится…

Он умолк.

Эрван почувствовал, как брови сами собой поползли вверх: первое средство сократило ему жизнь, а Лоэ только отмахнулся – ерунда, мол! А теперь предупреждает, сомневается… Что ж выходит, второе – хуже?

Доктор ободряюще улыбнулся.

– Ну не так все плохо. Но… Страх засел в твоём мозгу, а значит… чтобы его одолеть, мне нужно заглянуть туда.

Эрван опасливо покосился на жаровню, котелок и хирургические инструменты, тускло поблёскивающие в сумерках. Подставлять череп под сверло и пилу решительно не хотелось.

Лоэ перехватил его взгляд. Усмехнулся иронично и понимающе.

– Ты решил, что я буду пальцами в твоей голове ковыряться? Ещё не хватало! Всё будет споро, чисто и без крови. Ты даже не почувствуешь ничего.

Решительный кивок.

– Прямо сейчас и начнём.

Лоэ задул оплывший огарок. Зажёг новую свечу – витую, белую, едва ли не с руку толщиной.

Эрван вытаращил глаза.

Горный воск! Богато живут доктора на флоте! Такие свечи продавались по одной, а не дюжинами, как обычные. Видно, купцы ценой за дюжину боялись вызвать разрыв сердца у покупателей. И пойди найди их ещё – хотел такую Хлысту в подарок, да не продавал никто, пришлось ту картину брать…

Пока Эрван предавался воспоминаниям, Лоэ даром времени не терял. В одну руку он небрежно взял ланцет. Другую положил на стол, возле свечи.

Эрван выкинул из головы злополучную картину и опасливо посмотрел на Лоэ: тонкое лезвие в его руке доверия не вызывало.

– Не бойся. Нельзя бороться с одним страхом и уступить другому: просто расслабься, молчи, смотри и слушай.

Лоэ поднял руку. Сверкающее лезвие оказалось на уровне глаз Эрвана.

– Смотри на сталь. Не меняй положение головы… Начали!

Сначала миниатюрный клинок просто лежал на раскрытой ладони. Отсвет пламени на идеально отполированной стали казался неправдоподобно ярким.

Вот для чего такая свеча! От неё свет ярче! Надо же, не пожалел…

– Не отвлекайся! Не думай! Просто смотри.

Ланцет оказался меж пальцев Лоэ.

Эрван не заметил, как это произошло, хотя послушно не отводил взгляда. С минуту не менялось ничего: затем полоска стали начала описывать медленные круги. По лезвию, мерно вспыхивая, заструились отблески – казалось, Лоэ непринуждённо держит в руке огненное колесо.

Заворожённый пляской света и стали, Эрван не сразу понял – он слышит мерный глухой стук. Машинально он перевёл взгляд на вторую руку доктора: та лежала на столе ладонью вниз – пальцы выпрямлены, кончики прижаты к поверхности. На первый взгляд кисть была неподвижна, однако Эрван готов был поклясться – звук исходил от неё.

– Не отвлекайся! Слушай левую, следи за правой.

Мерцающий круг лезвия превратился в восьмёрку, потом в пульсирующий эллипс. Симметричные фигуры перетекали одна в другую, сначала медленно, плавно, затем быстрее и быстрее. Острый слух Эрвана услышал свист лезвия. Звук становился то выше, то ниже, и вдруг Эрвана осенило – лезвие поёт! Поёт под низкий аккомпанемент левой руки Лоэ.

Кровь прилила к вискам, бешено пульсируя в такт огненным извивам. Стены задрожали, потом закружились в тёмном водовороте и исчезли. За ними последовал пол. Затем столешница. Сундук, шкаф и дверь.

Потом Лоэ.

Эрван остался один в чернильной пустоте, и последнее, что ещё оставалось от мира, удерживало взгляд, не давало сойти с ума, – лежащая на боку огненная восьмёрка. Она пульсировала и переливалась, словно живая. Да что там, она и была живой! Эрван знал без тени сомнения – она силится заговорить с ним, хочет донести нечто очень важное… Он изо всех сил пытался понять, что означают эти вспышки, – и не мог…

А потом исчез сам.