Воин Бездны

– Похоже на то. Знать бы ещё, что это за штуки…

– А тебе так уж надо – знать? – Гоэл встал рядом, кряхтя опёрся о фальшборт. – Ну так и быть. Скажу. Это, парень, бортовые огни судов. Видишь, те что поглубже? Когда-то они тоже на глубину сунулись. Совсем как мы.

Он замолчал. Эрван и Конюх ожидали продолжения.

– Ну вот, – Гоэл тяжело вздохнул. – А те что помельче, будто искорки, – души погибших матросов. Глубина, она такая. Тех, кто ей достался, ни в ад, ни в рай не отпускает. Много их набралось за тысячу лет, душ-то…

– Да будет вам, Гоэл!

Доктор ловко вклинился между старым моряком и Эрваном. Посмотрел вниз, восхищённо присвистнул.

– М-да. Действительно. Очень, очень любопытно.

– Чего уж тут любопытного, – буркнул Гоэл. – И смотреть на них не надо: ещё в воду затянут…

– Полноте, – голос Лоэ звучал спокойно и чуть иронично. Как всегда. – Многие обитатели моря светятся, что с того? Отнюдь не все они враждебны. Да, такие нам раньше не встречались, но и на глубину не каждый день ходим! Продвинемся дальше, полагаю, ещё не то увидим.

– Пусть так, – Гоэл упрямо наклонил голову. – А туману этого кто нагнал? И ведь не рассеивается никогда, зараза! Молчите? Так я вам скажу: магия это! И магия злая – специально, чтобы людей губить. Мол, на глубину вам хода нет! Так-то.

– Ну почему же молчу, – с лёгкой иронией отозвался Лоэ. – Даю возможность высказаться, только и всего. А в Стене Туманов ничего волшебного нет: просто вдоль тёплого мелководья широкой лентой идёт холодное течение – чувствуете, до костей пробирает? На границе холодная вода прогревается, тёплая – остывает. Отсюда туман.

– Вы человек учёный, оно понятно… – Гоэл, похоже, сдаваться не собирался. – Вот и объясните тогда, почему эта чёртова муть не рассеивается?

Лоэ пожал плечами.

– Кто знает? Может, роза ветров такая. Может, подводный рельеф на течения влияет – кто тут карту глубин составлял? Может, у воды на поверхности и глубине состав разный. А может, ещё что-то – о чём мы пока и не подозреваем.

Доктор ссутулился, задумчиво покачал головой.

– Поймите, Гоэл. Я не утверждаю, что нам, людям, – известно всё. Но убеждён: если всё неизвестное приписывать магии, мы никогда не сможем узнать о мире больше – страх в головах помешает. Ведь магию познать нельзя, её можно только бояться. А бояться… недостойно человека.

Повисло неловкое молчание. Гоэл переминался с ноги на ногу, Лоэ задумчиво смотрел в воду.

– Может, и так… – пробормотал наконец Гоэл. – Вы человек учёный, вам видней. Да только пойду я в кубрик на всякий случай… Подальше от греха.

Лоэ молча кивнул.

Эрван посмотрел по сторонам: пока они с Конюхом слушали доктора, к бортам высыпала вся команда. По тихим перешёптываниям, сутулым спинам и низко опущенным головам Эрван понял – матросы скорее поддерживали Гоэла, чем доктора.

Немудрено. Что толку в умных рассуждениях, когда вокруг туман, впереди неизвестность, а эти проклятые огоньки – вот они, рядом с бортом?

– Доктор, поясните, – негромко попросил Конюх. – Ну, бояться магию, это понятно… А почему изучить нельзя? У нас бабки в деревне и раны заговаривают, и сглаз снимают, и привороты делают… И знания передают, от матери к дочери: значит – можно?

– Я не о шарлатанстве, – коротко ответил Лоэ. – Я о магии.

– А с настоящей магией? – решился встрять Эрван. – Почему нельзя…

– Тише! – оборвал его Лоэ. – И так экипаж волнуется, а ещё мы тут с этим… диспутом.

Он оглянулся по сторонам: похоже, на них не обращали внимания. Заворожённые жутковатым зрелищем матросы, глухо переговариваясь, не отрывали глаз от воды. Вечерний сумрак скрывал подробности – видны были только сгорбленные спины ближайших соседей.

Лоэ кивнул самому себе, продолжил полушёпотом:

– Если коротко, дело в следующем: наш мир управляется чёткими, жёсткими и неподкупными законами. Для познания мира нам дан инструмент – разум. Он размышляет над причинами и следствиями, копит опыт, проводит аналогии, делает выводы… И в результате завеса тайны приоткрывается: нам становятся чуть понятнее законы мироздания. А знаете, почему возможно познание?

Лоэ, похоже, не ждал ответа.

– Наш мир задуман и создан так, что его можно изучать! Законы, им управляющие, вечны и неизменны. Они справедливы, ибо на всё в мире влияют одинаково. Они вездесущи, ибо нет места в мире, где бы они не действовали. Они безразличны, им все равно, знаем мы о них или нет, – они просто существуют. Иными словами, мы живём в мире с постоянными правилами игры. Так понятнее?

Эрван кивнул. Наверное, Конюх тоже: в подступившей темноте было не разобрать.

– Очень хорошо. А честные и неизменные правила можно выучить. Чем мы, люди, и пытаемся заниматься.

Лоэ откашлялся.