Воин Чёрного Дракона

Уже под утро он незаметно пробрался к тайнику и, чуть дыша, стал вынимать доски, скрывающие место спрятанного им кувшина с деньгами.

Вот последняя доска снята и отложена в сторону. Голодный, промокший и уставший Ли Гуй нетерпеливо сунул руку в тайник.

– О боги! – возликовал он, – кувшин на месте! Теперь потихонечку достаём его. – Он потянул кувшин на себя. – Ух! Какой тяжёлый. Ну-ка, поднажмём. О! Пошёл…

Вытащив увесистый глиняный «сейф» из тайника, он, прерывисто дыша, привалился к стене.

– Ну, иди сюда, – ласково пробормотал бандит и поставил кувшин между ног. – Не на того напали. Вы ещё не родились, когда я все ваши ходы просчитал, – злорадно думал он о неизвестных преследователях. – Теперь попробуйте найти меня! Ну, что там у нас?

Ли Гуй взялся за крышку кувшина. Сердце радостно колотилось: «Тук – тук, тук – тук, тук – тук…»

Огромной силы взрыв вздыбил землю под бандитом. Дом, когда-то служивший Ли Гую тайной берлогой, грудой камня, досок и земли взлетел на воздух. Поднял тучу пыли и обрушился вниз на разорванные взрывом останки когда-то грозного атамана.

Глава 62

Утром Андрею доложили, что дом, в котором он оставил «подарок» Ли Гую, уничтожен взрывом.

– Что-нибудь нашли?

– Какое там, – махнул рукой Волчок, – всё в кашу. Правда, на соседней улице лежало вот это.

Он вытряхнул из тряпичного свёртка сильно обгоревшую кисть руки с большим перстнем на пальце.

– Санька, покажи перстень пленным, может, опознают.

Перстень опознали по большому синему камню. Он действительно принадлежал сбежавшему атаману…

Наиболее ценных говорунов вместе с письмом от Андрея и перстнем Ли Гуя отправили в Цицикар к Ван Хэда, а остальные «случайно утонули» в Сунгари.

– Пора, – кивнул Андрей вахмистру, и полусотня казаков, бережно подхватив «подарок» для его превосходительства, поднялись на борт речной баржи.

Дождавшись, когда последняя лошадь будет заведена на борт, матросы втянули на палубу сходни и сняли с причальной пушки швартовый конец. Катерок протяжно загудел и, упираясь ржавыми скулами форштевня в жёлтую воду Сунгари, потянул неповоротливую баржу вниз по течению.

Андрей стоял на палубе, провожая глазами город.

Налетел холодный ветер, забросив на палубу горсть холодных брызг. Андрей поёжился.

Как быстро пролетело лето, с лёгкой грустью подумал он. Листья, вон – почти осыпались, да и вода в реке цвет поменяла. Хотя это, может, мне просто кажется, день-то сегодня пасмурный. Гадай не гадай – осень. А Дальний Восток – это вам, батенька, не Крым, хотя широта одна.

Катер вышел на стремнину и, набирая ход, бойко задымил трубой.

Решив не мерзнуть, Андрей потянул на себя заскрежетавшую железом тяжёлую дверь шкиперской надстройки и, цепляясь за леера[68], спустился в трюм к казакам.

– Ну, что, братцы, по чайку?