Воин Доброй Удачи

Мимаре было трудно в походе справлять большую нужду. Она не могла просто отступить за дерево, как другие, не из чувства приличия, которое было выбито из нее с детских лет, а из-за острого внимания мужчин и их безудержной похоти. Ей нужно было удалиться поглубже в лес, подальше от цепких взглядов. «Взгляд – это обещание, – не раз повторяли наставницы в борделе. – Только покажи им, что они могут украсть, и они не упустят этого!»

Присев на корточки со спущенными штанами, она смотрела на сложные переплетения веток, пока облегчалась. Следила за силуэтными линиями темных сучьев, громоздившихся средь листвы, где там и сям мелькали просветы, один ярче другого. И не видела того существа… поначалу.

Но потом его форма стала безошибочно узнаваема: человеческие руки сжимали ветви, ноги болтались в воздухе. В отличие от других лесов, где деревья росли согласно своему расположению относительно солнца, в Косми ветви тянулись понизу, словно хотели захватить все свободное пространство. Существо свисало с нижних веток, неестественно спокойное, исполненное жадного внимания и злобы.

Его звали Сома.

Рассудок быстро подавил в ней страх. Если бы оно хотело убить, то Мимара была бы уже мертва. Если бы желало похитить, то ее бы уже здесь не было.

Нет. Оно хочет чего-то другого.

Следовало бы закричать, обратить его в бегство глубоко в дебри, охваченного треском магических вспышек. Но она не сделала этого. Чего-то ему было нужно, и надо узнать, что. Мимара нарочито медленно поднялась, подтянув гетры, и поморщилась от влажного запаха, исходящего от нее.

Его лицо склонилось так низко, что стало различимо в темноте. Сома словно проявлялся сквозь завесу черной дымки. Мерцающий свет высоко над кронами окрашивал контуры его тела зеленым ажуром.

– Он убивает тебя, – проворковало существо. – Этот Нелюдь.

Мимара застыла с остановившимся взглядом, у нее перехватило дыхание. Она уже знает об этом, напомнила она себе, знает так же хорошо, как скальперы – о шранках. Убийцы. Обманщики. Сеющие обиды и подозрения. Разногласия притягивают их. Жестокость тем более. Как однажды сказала ей мать, превосходный союз порочности и чести.

– Тогда я убью его первой, – сказала Мимара, ужаснувшись собственной решимости.

Всю жизнь она поражалась собственной способности проявлять силу.

Но не такого ответа ожидало существо. Трудно было угадать, но некое сомнение или, может, нерешительность, пролетело, как дым, по его лживому лицу. Не обращая на это внимания, Мимара и сама сознавала, что не желала смерти Нелюдю… по крайней мере, пока.

– Нет, – прошептало оно. – Это не в твоей власти.

– Мой оте…

– Он слишком изнурен.

Мимара напряженно вгляделась вверх, стараясь различить в дробных складках его лицо, но не смогла.

– Есть только один способ спастись, – резко крикнуло оно.

– Какой же?

– Убить Капитана.

Мимара догнала отряд, словно ничего не случилось. Нужно поделиться с Акхеймионом. Она решилась на это, даже не успев осознать. Рефлекс подталкивал ее спрятаться, откладывая новости на потом, – несомненно, это подсказывал опыт жизни в борделе. Слишком многое было у нее отнято.

Сома пришел ко мне…

Она очерчивает эту мысль, неотступно следит за ней, возвращается, то и дело дотрагиваясь до Хоры, висящей на шее. Встревоженная, напуганная, она в то же время ликует, не только завороженная этой тайной, но и потому, что существо выбрало именно ее.

Почему оно сохранило ей жизнь при нападении Ущербов? Ценой собственного разоблачения?

Почему следовало за ними с самого начала?

И почему решилось обратиться к ней?

После ужасов Маимора Акхеймион не раз за этот долгий путь вслух размышлял о шпионах, об их возможном присутствии в рядах Шкуродеров. С самого начала он сделал допущение, простительное допущение, что шпион внедрился в ряды Шкуродеров сразу же после того, как Друз договорился с ними о походе. Это он, бесприютный наследник их древнего и непримиримого врага, Сесватхи, стал поводом для проникновения. Что поручением было его убийство в случае, если он обнаружит что-то слишком существенное… И так далее.

Больше всего мешал Мимаре открыться старому колдуну страх, что он избрал неверный путь, совершенно, катастрофически неверный. И подозрение, что шпиона направил Консульт, не для того, чтобы вероломно убить Акхеймиона или саботировать экспедицию, нет. Страх, что у Консульта была цель помочь им, чтобы убедиться, что они дошли до Сауглиша и Сокровищницы.

Почему бы и нет, если Друз Акхеймион – враг их врага? По словам матери, Консульт выжидал несколько месяцев, прежде чем атаковать Келлхуса во время Первой Священной Войны.

– Единственное, что может быть ужаснее отчима, – как-то сказала она, – это вероятность того, что есть другие, похожие на него.

Вероятность Ишуаля.

Места происхождения аспект-императора. Если Акхеймион так жаждал знаний, чтобы судить Анасуримбора Келлхуса, почему бы дьявольскому Консульту не желать этого еще больше?