Воин Донбасса

— Нет, зачем, — отверг такое предположение Ворон. — Мы приняли твоё заявление, признали тебя в опасности, разрешили — со своей стороны — использовать при опасности табельное оружие и взяли расписку в том, что ты всё осознаёшь и добровольно соглашаешься на сотрудничество в целях помочь ОПК в обезвреживании преступников. Доброволец ты у нас оказываешься, понял?

Алексей только крякнул, покачав головой.

— Жаль, урод этот, Мышак, укровским кротом оказался, — развёл руками Воронов. — Он как раз мастер такие бумаги составлять, надо отдать ему должное. Но это ничего. С тебя же объяснения по поводу взрыва на квартире взяли?

Кравченко кивнул.

— Ну, вот и ладушки. Теперь пиши заявление номер раз: «В связи с нападением на меня и тэ дэ прошу рассмотреть и положительно отнестись к моему желанию помочь отдельному комендантскому полку найти и обезвредить преступников в рамках соответствующего уголовного дела. Готов добровольно оказывать ОКБ необходимые в этом деле услуги».

Алексей длинно посмотрел на Ворона.

Тот ухмыльнулся:

— Да, ты правильно подумал. При желании можно считать вербовочным заявлением. Более того скажу: будет на то твоё желание — возьму к себе. На хорошую должность. Побольше командира роты. Ты, Лёша — можно так? — с удачей дружишь. Два раза подряд из-под реальной смерти вывернулся, да попутно нас на такой цветник укропской агентуры вывел, что любо-дорого по нему потоптаться теперь. Что тебе в корпусе делать? Там перемирие. А эти вылазки ДРГ, в том числе и с твоим участием, сам знаешь, в реальности дают мало. Зато жизни забирают регулярно. Про охоту твою я знаю, даже уважаю. Но если когда надумаешь не укров бешеных отстреливать, а государство строить, правопорядок в нём наводя по-настоящему, — то придёшь, можно сказать, к своим. Так что подписывай, не беспокойся. Давить не буду, а ежели надумаешь — дверь открыта. А у меня — больше оснований тебе помогать. В том числе и вот сейчас, с твоей девушкой.

Нет, положительно! — в последние дни вербуют его все просто бешено! И главное, логика при этом у всех необоримая. Вроде как не к себе вербуют, а ему, Лёшке Кравченко, помочь хотят!

— И второе заявление пиши, — продолжил Ворон. — «С целью наилучшего выполнения задач и поручений ОКП прошу разрешить мне пользоваться собственным табельным оружием, внесённым в служебное удостоверение». А также, скажем, оружием, выданным в воинской части…

Алексей против воли ухмыльнулся.

— Чего улыбаешься? — тут же спросил Ворон.

— Да так, вспомнилось, как мне здесь автомат выдавали, — усмехнулся Кравченко.

Командир комендачей усмехнулся тоже:

— Да я, пожалуй, знаю. Встречался. Отдаёшь паспорт, получаешь ствол? А вечером сдаёшь. Как лодку напрокат…

— Нет, даже интереснее. На границе-то меня свои приняли, «бэтменовские». А я уже упакованный, с «винторезом» приехал. На, говорят, автомат тоже бери. Заводят в оружейку, а там стволы — только что не россыпью. В ящиках. Выбираю, какой там получше, старшине оружейному отдаю паспорт, военный билет, пенсионное на всякий случай. А он мне: «На хрена мне твои документы? У меня тетрадка есть!». Там, дескать всё надёжнее, чем в куче бумажек разбираться. Взял фамилию, спросил позывной, записал — и вся военная бюрократия! Патроны вообще без счёта…

Потом, правда, Бэтмен порядок навёл, — добавил Алексей справедливости ради. И вздохнул, вспомнив, что время не ждёт:

— А дальше что? Я хочу своих позвать…

— А вот дальше как раз прокуратура и начнётся, — отрезал Ворон. — Ежели мы сейчас с тобою по-умному всё не изобразим. Никакой группы. Нет у неё права на задержание ходить. Пойдёшь с нашими.

— Я их не знаю, — заупрямился Алексей. — Как взаимодействие наладить?

— А ты что, на штурм, что ли, собрался? — удивился комендач. — Так это тебе не фронт, повторяю. Тут — наши граждане. Ты ж работал в правоохранительной системе, мне говорили…

Буран хмыкнул. Ну, если «Антей» занимался правоохраной… Хотя, если вдуматься, он ею и занимался. Только своими методами, чуток эластично закон трактуя. Но, впрочем, именно закон защищали, никакому криминалу пути не давая. Жизнь слишком велика даже для десятка кодексов, говаривал, бывало, шеф.

Ну, так сейчас-то разве не тот же случай?

— Не тот, — весомо подчеркнул Ворон. — Штурмовать их мы, конечно, готовиться будем. На случай оказания сопротивления. Но для этого нужно законную базу создать. Ты занят был, что ли, когда я приказывал ребятам Мышака прежде всего на связи резидента с бандитами крутить? Внимательнее надо быть, товарищ Кравченко. Вот сейчас получим протоколы за подписью подозреваемого, будут у нас правовые основания выдвигаться на задержание других подозреваемых. Может, даже и вовсе без тебя, заметь. Мы на них как бы независимо выйдем. Ну, а по ходу дела и о девушке твоей вспомним. Предложим им участь свою не усугублять.