Воин Донбасса

Посёлок этот превратился если не в Сталинград, то только потому, что домики были маленькие, деревенские. Были украинские — с четрёхскатной крышей, будто пирамидка, были русские — с двускатной, были и смешанного типа — вроде и четырёхскатные, но с неким треугольным скворечником наверху как продолжение боковых скатов. Или, вернее, их начало.

Но домики именно что — были.

Каких типов больше, определить уже затруднительно — уж очень сильно разрушено всё. Иные дома без крыш, а иные и без стен. Постарались укры одинаково по всем. Видно, нацистская программа украинизации Донбасса не делала различий между национальной принадлежностью местных жителей.

Конечно, Кравченко, русский с украинской фамилией, вполне себе понимал, что в «украинском» доме могли жить русские, а в «русском» — наоборот. Если не вообще какие-нибудь греки. Ну, условно. У греков, вроде, в Донецкой области своё село есть, место компактного проживания, но Алексей не знал ни имени его, ни местонахождения. Так, слышал краем уха. А здесь поначалу вообще-то сербы жили. Которых князь Потёмкин сюда пригласил. Отсюда, видно, и название районного центра — Славяносербск.

В общем, была бы здесь, на Донбассе сборная солянка из национальностей, если бы не империя, которая всех не объединила под одним знаменем и одной властью, не печалясь о национальной принадлежности своих граждан. Живёшь в общей стране, законов не нарушаешь — вот и молодец, так и живи дальше. А если ещё и на империю хорошо работаешь — то и карьеру в ней сделаешь. Вплоть до места в самой высокой элите. Особенно в советские времена, когда к тому же было отменено и сословное деление.

Так и сложился здесь на Донбассе за столетия тот самый имперский народ. Народ, который ощущает себя русским не по национальности, а по принадлежности к общей стране. А имперцы все, в общем, мыслят схоже: «Жила бы страна родная — и нету других забот!»… И понимают друг друга, даже если между их империями рознь. Потому мы давно простили немцев, но не простили их фашизма. И не забыли. Потому и Победа — наша, хотя сами тогдашние победители почти все вымерли. Потому что эта победа не над немцами, а над фашизмом.

Это только для нациста все чужие. Включая и своих, когда они не хотят принимать людоедскую, по сути, идеологию «Нация — превыше всего». Нация базируется на национальности, а не на народе. Оттого чистый нацист и готов уничтожить хоть весь народ, если тот с ним не согласен. Что вот и демонстрируют сегодня нацисты из «Айдара» и прочих нацформирований, здесь, на Донбассе. Вот в этих самых Сокольниках. Можно было бы сказать — с блеском демонстрируют, если бы от этого не исходило такой замогильной, дьявольской черноты…

Вот они, могилы. Одна прямо у дороги, перед разнесённым двором, — крест. Без надписи. Безымянная жертва нацизма… Как в сорок первом, ей-богу!

Аналогично — Раевка. Там, правда, только стрелковка участвовала, так что это явно укровская ДРГ из «зелёнки» действовала. Скорее всего, на отходе, чтобы довыявить огневые точки. Но, может, всё проще — по пьяни. Такое тоже сплошь и рядом.

А с другой стороны, этот день, да вообще эти новогодние дни выдались определённо тихими. Нет, в Донецке что-то творилось, по новостям передавали, в аэропорту бои идут, но без разбитого в квартире нетбука Алексей был отрезан от интернета, и подробностей не знал. Здесь же, относительно Донецка, было тихо. Начальник штаба Куга довёл до них, офцеров, как положено, сводку — но это была вполне обычная сводка. Обстрелы, перестрелки, действия ДРГ — обычная картина обычного дня периода Минского перемирия.

Так что этот день пришлось посвятить своим новым прямым служебным обязанностям — боевой подготовке. Ну, если так можно назвать то, чем пришлось заниматься на самом деле, — какая уж тут учёба для матёрых мужиков, прошедших хорошую школу реальной войны, да под началом толкового командира. Каковым и был Перс, всё больше нравившийся Алексею.

Поэтому он больше приглядывался, присматривался к людям, определяя, кто как двигается, кто как смотрит, кто как ведёт себя. С ними ему ещё ходить на боевые, и он хотел заранее определить перспективных бойцов в свою группу. Перспективных для своей именно группы.

Эх, сюда бы своих хоть пару расчётов! Нет, лучше четыре! Тогда бы у него сразу была бы полноценная группа, в которой всё уже отработано, где — главное — взаимодействие чуть ли не на уровне рефлексов получается!