Воин древнего мира

— Встань, отец, — приказала она. — Давай посмотрим, что произошло. Мне кажется, будь все в порядке, мы уже получили бы весть от Кхайя и Манека.

— Да, кандасса, ты, наверное, права, — согласился старик, вставая на колени у края пруда рядом с царицей. — Но я должен предупредить, что Яйт-Шеш теперь не так кристально чист, как раньше. Нельзя полностью доверять тому, что ты увидишь в нем, а значение некоторых образов может остаться непонятным.

— Но мы все равно заглянем в него, — сказала она.

Они повернулись к блестящей черной поверхности.

Имтра высыпал содержимое небольшого кожаного мешочка, затем жестом показал царице, что следует немного отодвинуться, и начал произносить заклинание, передававшееся из поколения в поколение его предками-магами. Голос старика звучал странно и непривычно в пещере, погруженной в тишину.

Имтра произносил заклинание монотонным голосом, становившимся все громче и громче. Когда его голос достиг пика, маг начал размахивать над головой светильником, свисавшим с его запястья на кожаном ремне. Из отверстий фонаря повалил пахучий дым. Тогда маг открыл крышку, чтобы освободить путь дыму. Когда же Имтра замолчал, закончив заклинание, и эхо его голоса утихло в дальних углах пещеры, подул сильный ветер. Старик вытянул вперед дрожащую руку и высыпал угли из светильника на поверхность пруда.

Глава 2 Видения в пруду

Поверхность жидкости, наполняющей пруд, тут же вспыхнула голубым огнем. Миллион маленьких дрожащих язычков пламени заплясал на темной поверхности, сделав ее синей и блестящей. Угли, рассыпанные Имтрои по поверхности пруда, начали тлеть, испуская острый запах, быстро одурманивший Аштарту и мага.

Старик и женщина стояли на коленях среди слабо подрагивающих теней. Неожиданно у обоих закружилась голова. Фантастические образы поплыли у них перед глазами. Их сердца учащенно забились, отсчитывая по полдюжине ударов в секунду. Постепенно сердцебиение начало приходить в норму — по мере того, как стали гаснуть язычки пламени, игравшие на поверхности пруда Яйт-Шеш. Умирая, огонь создавал на темной поверхности образы — целые картины, живущие собственной жизнью.

И маг, и царица одновременно вдохнули волшебный дым курений и склонились вперед, чтобы получше разглядеть послание, оставленное языками пламени. Они смотрели и... видели. А когда дым наполнил пещеру, то и Имтра, и Аштарта рухнули без сознания.

И им снились сны, навеянные наркотиками, и видели они эфемерные образы и бесформенных призраков...

* * *

— Кандасса! Ваше Высочество, пожалуйста, проснитесь!.. И ты, маг, ты, Имтра, вставай!

— Что? Кто это? — пробормотал старик, которого совсем неласково трясли чьи-то руки.

Маг поднял голову и увидел воина, склонившегося над ним. К одежде молодого человека был пришит отличительный знак боевой колесницы. Его левая рука была подвязана. Из-за нее три месяца назад он остался в горах — его не взяли в армию Аштарты, отправившуюся сражаться с войсками Хасатута в долину Нила.

— Просыпайся, Имтра. Это я — Харек Ихрис. Вставай, старик, и буди царицу. Едет всадник. Он доберется до нас часа через два... Мы получили весть с помощью зеркал.

— Что? Всадник? Посыльный!

С помощью Харека Ихриса старик сел. Разбуженная возбужденными голосами царица тоже зашевелилась.

— Кандасса! — свистящим голосом позвал Имтра свою повелительницу. — Из Асорбеса едет всадник. Несомненно, он везет послание. О его приближении нас предупредили зеркала. Он будет в лагере через пару часов.

Аштарта встала сама, а Харек Ихрис помог Имтре подняться. Они вышли из пещеры, и прохладный вечерний воздух омыл их тела. На западе низко, у самой земли, висел солнечный шар, а на востоке что-то мигало — быстро и ярко, — отражая золотые лучи светила, медленно уходящего за горизонт.

— Взгляни, — Имтра вытянул вперед дрожащий палец. — Зеркала говорят с нами голосом самого Ра.

— Ра — бог Кемета, старик, — нахмурившись, резким голосом ответила кандасса. — А мы — дети Куша.

Солнце — это солнце, и в нем не больше от богов, чем в «священных» крокодилах фараона.

— Да, царица, — пробормотал старый маг, соглашаясь, хотя в глубине души считал, что в лучах заходящего солнца сокрыто что-то божественное. Потом маг повернулся к Хареку Ихрису и сказал:

— Иди вперед, молодой человек. Мы в скором времени последуем за" тобой. Нам нужно кое-что обсудить.

Кивнув, воин стал быстро спускаться вниз по крутой горной тропинке.

— Как только посыльный окажется в лагере, пусть его тут же приведут в мой шатер, — крикнула вслед Хареку Ихрису Аштарта. — И пусть приготовят мясо и вино...

* * *

Спустя час, когда они уже подходили к подножию склона — скорее, высокого, крутого предгорья, чем обычной горы, — Аштарта и Имтра наконец начали разговор. До этого они берегли дыхание, помогая друг другу в самых опасных местах — там, где ноги соскальзывали и любое неосторожное движение могло привести к падению. Теперь же спуск стал более или менее пологим. Они уже приближались к шатрам, раскинувшимся у озера, окруженного пирамидальными тополями, пальмами и зелеными кустарниками.