Воин эпохи Смерша

Малышев всегда был уравновешен, воспитан и скромен. Никогда не кичился личными заслугами перед Родиной во время работы в тылу у немцев. Всегда улыбался, никогда не огорчался и внешне нисколько не походил на тот трафаретный образ героя-разведчика, который бытует у нас подчас в статьях, книжках и на экранах. Он являлся не макетом, не манекеном, а живой личностью – современником окружавших его товарищей!

Благодаря его деятельности советская военная контрразведка обезвредила не один десяток фашистских шпионов, диверсантов и террористов, сохранив тем самым жизни многих советских людей.

Таким Малышева лепили оперативники, не последнюю роль в судьбе разведчика сыграл и Александр Алексеевич Шурепов.

Недавно из уст ветерана Великой Отечественной войны полковника в отставке Алексея Филимоновича Бойко, соседа автора по месту жительства и участника Парада сорок первого года на Красной площади в Москве, довелось услышать интересную мысль:

«Знаешь, Анатолий, у поколения, которое прошло через войну с Победой в сорок пятом, существовало три жизни. Первая – светлая по-своему, радостная из-за молодости – довоенная. Вторая – темная, суровая, трагичная, длиной в 1418 дней с великим праздником Днем Победы. Третья – послевоенные десятилетия с разложением партийной верхушки и массовым предательством чиновничества, которому захотелось дармовых, дешевых и порой кровавых денег. Как результат – преступная приватизация по-чубайсовски его подельниками, развал промышленного производства вкупе с Великой страной. Дирижерам и прорабам этого разрушения не будет прощения ни со стороны народа, ни со стороны небес…»

К этому поколению принадлежал и Малышев. Только его военную жизнь нельзя свести к обычным дням. У него была еще четвертая жизнь – он провел двадцать два месяца в логове врага, где счет земного существования шел на секунды, минуты, часы…

К сожалению, ветераны минувшей войны тают у нас на глазах. Их остается все меньше и меньше. Как сказал фронтовик, полковник в отставке Л.И. Кастальский:

Когда уйдет последний фронтовик,
История об этом пожалеет,
Уже не будет боевых парней таких,
И матушка-земля осиротеет…

Малышев покинул родную землю в 1982 году…

* * *

Однажды ночью оперативный дежурный по Управлению ВКР Смерш фронта доложил Шурепову:

– Товарищ подполковник, поступило сообщение, что на фронтовой дороге подорвался тыловой грузовик.

– На какой мине? – поинтересовался Александр Алексеевич.

– Как мне доложили – на мине небольшой мощности.

– Ясно. Отслеживайте обстановку. Я скоро буду.

Со временем набралось еще несколько подобных сообщений. Из них можно было сделать определенные выводы – противник камуфлировал мины под бытовые предметы: фонарики, фляжки, котелки, портсигары и прочее.

«Ясно, мины не армейского производства, значит, мы столкнулись с деятельностью абверкоманды, – подумал Шурепов. – Надо искать диверсантов».

Офицер срочно организовал разыскную группу. Она выехала к месту последней диверсии – подрыва грузовика. Машина, отброшенная к обочине лесной дороги, еще дымилась. При опросе водителя, к счастью оставшегося живым и практически невредимым, оперативники получили конкретную информацию.

После взрыва шофер заметил, как в густолесье метнулся неизвестный солдат в армейском ватнике. По указанию подполковника было организовано оцепление и проческа участка леса. Через некоторое время наши воины заметили перебегавших просеку двух неизвестных с вещмешками. Автоматная очередь поверх голов заставила их поднять руки. Оперативники задержали неизвестных. В вещмешках оказались мины, закамуфлированные под разные бытовые предметы: фонарики, кошельки, зажигалки, коробки с конфетами и прочие привлекательные и броские безделушки.

Вначале предатели не признавались, отказываясь делиться информацией, кто они и чем занимались.

При появлении почти двухметровой фигуры атлетически сложенного Шурепова диверсанты «заговорили» и сознались, что являются выпускниками абверовской школы «Марс». Кроме того, они сообщили подробности запасного канала связи со своим руководством через резидента абвера в Риге.

На допросе один из них заявил (он был радистом), что их группа создана для проведения диверсионных актов против наступающей Красной армии и что после освобождения Риги они должны были установить связь с «лесными братьями» и профашистским подпольем в городе и действовать согласно их планам и программам.

– Пароль для связи с рижским резидентом? – громко потребовал Шурепов.

– Не помню. Пароль я записал на бумажке, которую выбросил в лесу.

– Как выглядит эта бумажка?

– Маленький комочек в черном медальоне.

– Где это было?

– В двухстах-трехстах метрах вдоль просеки… Недалече отсюда…

Кроме того, они указали место тайника, где спрятали оружие, взрывные заряды и дали приметы других диверсантов, которых вскоре задержали военные контрразведчики…