Воин эпохи Смерша

Однако поиски Галины и Натальи мучительно продолжались. Родители чувствовали, что они в Германии. Но где? На запросы приходили иногда обнадеживающие ответы. Но однажды пришло письмо из советского посольства в ГДР, в котором сообщалось, что Галина и Наташа Шуреповы умерщвлены в группе «Пляумфе» в 1944 году.

Это был шок, леденящий душу удар по результатам многолетнего розыска детей. Но опыт, интуиция, вера говорили – не все потеряно! Надо искать и, если дочери действительно погибли, найти хотя бы подтверждающие данные об этом.

В ходе оперативной разработки группы «Пляумфе» сотрудниками военной контрразведки в Германии были обнаружены несколько десятков наших детей, захваченных гитлеровцами. Изучая эти материалы, Шурепов установил, что из Мариямполе в Германию было отправлено 50 детей, 28 из них уже возвратили на родину – в Советский Союз.

За эту работу Александр Алексеевич получил массу благодарных писем от счастливых родителей. Жаль, что государство никак не оценило этого гуманного подвига чекиста.

А тем временем контрразведчики в архивах докопались до важнейшей информации. Было выяснено, что детей Шуреповых в составе группы сопровождала некая уроженка Литвы Анна Линк. Выйдя на ее родителей в Литве, вскоре нашли и ее.

Анна Линк проживала в Баварии – в предместье Мюнхена. Она сообщила, что хотела удочерить Галю, но та отказалась, заявив:

– Мама мне ни в коем случае не велела расставаться с сестрой Наташей.

А ведь Гале в то время было всего шесть лет!

Вот какой характер у старшей дочери Шуреповых! Такие люди – штучный материал и появляются только в сплоченных семьях.

Германские коллеги полковника Шурепова встретились с фрау Анной Линк. Она им сообщила, что дети живы и по решению местных властей через некоторое время их отправят в Литву.

Вскоре очередную группу советских детей действительно переправили в Каунас. Узнав об этом, Шурепов срочно выехал туда. Но в списках прибывшей детворы свою фамилию он не обнаружил, однако обратил внимание на двух девочек-сестер Шубертайте с именами Хелена и Алдона. Особенно его поразили даты рождения: 05.05.1939 и 10.10.1940. Эти дорогие сердцу отца цифры заставили Александра Алексеевича вздрогнуть. Какая-то неведомая сила подбросила его со стула. Он вскочил, заволновался, достал фотографии дочерей и показал сотруднице приюта.

– Это они?! – вскричал он.

– Да, да! – кивнула женщина. – Старшая девочка очень похожа…

– Прошло ведь восемь лет с тех пор, как я их видел последний раз…

А еще Александр Алексеевич напомнил воспитательнице приюта, что у младшенькой должен быть небольшой шрам – на руку трехмесячной малютки упал утюг и остался след от ожога.

Женщина снова подтвердила: действительно, этот знак повреждения кожи на ручке у девочки она видела.

И вот к нему привели этих двух девочек. Он их сразу узнал, а дети, естественно, не могли в нем признать родителя. Они посчитали, что их пришли в очередной раз удочерить. Но гены дали о себе знать – зов родной крови, флюиды родственности душ, инстинкт самой природы, детская тоска о родителях толкнули их в объятия отца. Они бросились к нему на шею. Галя что-то говорила на смешанном польско-немецком языке, а Наташа шептала: «Я-я, гут, гут!»

Свой родной русский язык они не знали… Забыли…

Александр забежал на почту и отправил телеграмму жене:

«Дорогая, еду с нашими девочками. Не волнуйся. Все хорошо».

Когда Александр с дочерьми вошел в квартиру, дети бросились к матери со словами: «Мамите! Мамите!»

Плакали все, – слезы радости были сладкими.

Теперь семья состояла из шести человек. Но для понятия «семь я» не хватало одного человечка. И в 1952 году появился сын Андрей.

* * *

Однажды, это случилось в августе 1951 года, день начинался не совсем по-летнему. С утра накрапывал дождь. Появился северный ветер. Жители Гродно, особенно женщины, шли на работу не по сезону в плащах – утеплились основательно. За полковником Шуреповым пришла служебная машина. Нужно было наведаться в особый отдел одного из гарнизонов.

Водитель-солдат вылез из автомашины и стал протирать правую дверцу, всю забрызганную грязью промчавшимся лихачом.

Александр Алексеевич в окно увидел подъехавший ГАЗ-69.

– Ты посмотри, Саша, какой у меня новый водитель Никита. Месяц, как езжу с ним. Кстати, твой земляк – сибиряк. Внимательный. Следит за машиной. Плащ-накидку не возьму. Из дома – в машину, а из машины – в штаб, – поделился в конце представления шофера Александр.

– Нет-нет, мало ли какие обстоятельства могут быть. Смотри – небо все затянуто свинцовыми тучами. Дождь может быть обложным. Возьми плащ, – порекомендовала супруга.

– Убедила…

Положив на руку плащ-накидку и попрощавшись с детьми и супругой, он выскочил из подъезда и шмыгнул в машину. Пистолет в кобуре висел на широком офицерском поясе.

– Здорово, Никита!

– Здравия желаю, товарищ полковник, – поприветствовал солдат своего начальника.

– Оружие на месте?

– Да, ППШ с полным боекомплектом.