Воин и маг

Прима редко интересовали женщины. По молодости он слыл настоящим романтиком, несколько раз влюблялся раз и навсегда и каждый раз предлагал руку, сердце и все остальные органы своего тела. Но по большей части востребованным оказывался единственный неучтенный орган — поясной кошель.

— Не тех ты выбираешь, сынок! — дурашливо поучал его отец, в то время выглядевший его ровесником и пользующийся невероятным успехом у женской половины стольного града. — Все загадку ищешь, которую всю жизнь будешь решать. Чтобы цену себе знала. А подумай сам, откуда будет себе цену знать девица, еще ни разу не продававшаяся?

Прим проштудировал кучу литературы о загадочной женской душе и… потерял интерес к женщинам, как к нелогичной изменчивой субстанции, которая не может проявить постоянства даже во внешности — постоянно меняющаяся боевая раскраска, одежда, цвет и длина волос настолько приводили его в замешательство, что он не всегда мог узнать на следующий день ту, которой вчера он клялся в любви. А пару раз разглядев утром вчерашнюю красотку, пленяющую загадочным взглядом, а в лучах восходящего солнца с черно-сине-коричневыми разводами на помятом лице, выдувающую носом рулады, разочаровался в представительницах условно прекрасного пола до состояния равнодушного потребления. И — о чудо! К холодному аскетичному красавцу-магу, сдвинутому на науке, рекой полились признания в вечной любви и верности от бывших, не ставших и возможных будущих. Когда он испытывал физиологическую потребность, он просто выбирал одно из признаний и отправлял приглашение по указанному адресу. Гостьи задерживались максимум на час, после чего с почестями выпроваживались восвояси на извозчике и с материальной компенсацией морального вреда. Как человек увлеченный, потребность Прим испытывал не часто, а в столице у барышень высшего света шло негласное соревнование — кто чаще бывает и дольше остается у загадочного Черного Ловеласа. Свое прозвище Прим получил от Корбина, ставшего закадычным другом со времен ученичества у его отца, за приверженность к черным мантиям и за талант в соблазнении девиц всех сортов и сословий. Со свойственной ему занудливостью Прим объяснял Корбину, что таланта нет, а есть несколько проверенных и с научной точностью выверенных фраз, на которые реагируют ВСЕ без исключения особи женского рода.

Заботу о своем желудке Прим воспринял как сигнал о готовности самки к спариванию и, подождав в библиотеке Джурайю с подносом в очередной раз, выдал первую кодовую фразу. Положительной реакции не последовало. После второй и третьей фразы, не получив требуемого отклика, Прим догадался поинтересоваться у девушки, а не хочет ли она САМА о чем-либо его попросить. И Джурайя, стеснявшаяся маститого мага, после подобного приглашения вывалила на него ворох крутившихся у нее в голове вопросов по практической магии, зельеварению и пространственно-векторной структуре силовых полей. И Прим в ужасе осознал, что:

— во-первых, девушка абсолютна лишена женского кокетства;

— во-вторых, познавательная активность этой ученицы была сродни его собственной;

— в-третьих, его попыток соблазнения она ПРОСТО не заметила, либо не восприняла на свой счет;

— в-четвертых, в его сердце зародилась теплота, совершенно не связанная с половым влечением.

Последнее открытие выбило его на какое-то время из колеи, и, чтобы избежать неловкой паузы, Прим начал доходчиво и подробно объяснять девушке все, что ее так интересовало. Замечая особенное отношение отца к новым ученицам, он и сам считал новые отцовские игрушки довольно занятными, но если Элия его попросту пугала обилием слов, кипящим оптимизмом и бьющей ключом эмоциональностью, то с Джу он с удовольствием проводил время как за умными разговорами, так и просто за чаепитием. Глядя на ее выпирающие ключицы, в нем зарождался неведомый ранее трепет и желание угостить худышку чем-нибудь вкусненьким. Так их общение плавно перетекло из библиотеки в гостиную, а спустя пару дней Прим впервые в своей жизни пригласил девушку в святая святых — в лабораторию. Он обучал ее алхимии, знакомил с реактивами, и сегодня — о чудо! — впервые в своей жизни доверил проведение эксперимента другому, мало того — женщине. Эксперимент прошел удачно, под чутким руководством самого Прима. Полученное в ходе опыта вещество должно было настаиваться как минимум сутки, поэтому Прим объявил перерыв до полудня следующего дня.

А утром, как слон в посудной лавке, в лаборатории порезвился незабвенный друг Корбин…

Глава 13

Лорд Корбин

«Да уж, если не везет — то по самые гланды», — Корбин в очередной раз испытал на себе эту нехитрую истину и теперь всерьез раздумывал, что делать дальше. А ведь начинался день совсем неплохо.