Воин и меч

– Ну и что ты молчишь? – Начал опять чёрненький. – Оправданно убийство, по-твоему? Ну в конце-то концов тебе тоже жить хочется, а без крови это вряд ли выйдет.

– Да, я рад только тому, что служу оружием в благородной руке. Мир становится чище, а я обретаю секунды жизни чего же в этом плохого?

– Согласен, согласен, – Закаркал чёрненький. – Мне без вашей с Анатолем деятельности тоже было бы скучно и голодно. Так что всё правильно.

Меч почувствовал, как выскальзывает из ещё тёплого тела, потом услышал крики приближающейся Наташи, свистки городового и топот ног. Мир опять потихоньку мерк. Кровь с него стирали о снег и вместе с его ледяной прохладой в меч проникало оцепенение и молчаливая покорность судьбе, руке его направляющей.

– Анатоль с Вами всё в порядке? – Наташа бросилась на шею храброму офицеру. Потом почувствовала тёплую струящуюся кровь из-под рёбер своего нового друга, побледнев проговорила в полголоса:

– Мамочка, Вы ранены! Господин городовой, он ранен надо срочно врача. – Городовой осмотрел в начале убитого, удостоверился в его смерти. Потом всё же проверил у офицера документы и осмотрел рану, которая оказалась не слишком глубокой и не смертельно опасной. Помог доковылять до оживлённого перекрёстка и поймать извозчика доставившего Анатоля с его молодой спутницей к доктору.

Поправив пенсне и отерев козлиную бородку, врач крякнул и принялся штопать. Потом прописал покой и другие лекарства.

Рекомендации врача надо было соблюдать, поэтому Анатоль остался в городе на несколько дней. После окончания благотворительной миссии его ждали в Петербурге, но туда пришлось отправить телеграмму с сообщением о том, что он задерживается из-за ранения. Наташа навещала его эти дни и делая вид, что он тяжело ранен, читала ему рассказы. Анатоль считал это банальным, но не сопротивлялся, всё же внимание молодой привлекательной девушки приятно вне зависимости от того, как оно проявляется.

– Как ни странно, но ведьма была права. – Во время одной из таких встреч заметил Анатоль Наталье.

– Ну вот видите, а Вы не верили.

– Я и сейчас не верю, возможно, просто в городе не спокойно и предупреждать относительно тёмных переулков можно каждого.

– Нет, я вам точно говорю, она видит будущее.

– Возможно и так, но это всё равно ничего не доказывает.

– Какой же Вы всё-таки сухарь. – Заметила Наташа и принялась дальше читать.

Анатоль промолчал.

Время, необходимое для выздоровления Анатоля, прошло быстро, рана затянулась, надо было собираться домой. Романтические чувства, начавшие проклёвываться между ним и Наташей не вылились во что-то большее чем чтения рассказов и разговоры о прекрасном. Такое бывает иногда. Два человека, попав в ситуацию, благоприятную для развития взаимной привязанности, поддаются обстоятельствам, склоняющим их к определённому ходу развития событий. Но в силу природной замкнутости не готовы пересекать «Рубикон» и сближаться до уровня интимной непосредственности. В результате остаются романтическими друзьями.

Анатоль с Наташей договорились писать друг другу письма, и расстались в смешанных чувствах, так и не определив для себя, упустили они своё счастье или получили от взаимного общения всё, что могли получить.

Поезд стучал колёсами на стыках рельс, чем успокаивал и навивал философскую сонливость. Анатоль размышлял о жизни и смерти, о любви. Всё-таки не так часто приходится убивать человека, даже того, который хотел убить тебя. Но Анатоль относился к этому проще. Если бы он мог поговорить со своим мечом, то, скорее всего, они нашли бы общий язык.

По приезду в Петербург Анатоль встретился с графом. Последнее время они сблизились, и тот, в приватном разговоре, предложил Анатолю посетить одно из тайных собраний, постоянным участником которых, граф являлся. Анатоль с удовольствием согласился, и встреча была назначена.

3. Предложение графа

В руках Анатоля, тяжёлый дверной молоток аккуратно соприкоснулся со старинной резной дверью. Открывать не спешили. «Что меня ждёт за этим створом», – стучали в висках мысли. Послышались приближающиеся шаги, по ту сторону явно располагалось большое пустое помещение, способное резонировать такой гулкий звук. Отворил пожилой мужчина, в ливрее цвета виноградного сока разбавленного молоком. Он был аккуратно выбрит, а его наполированная годами лысина блестела в ареоле тщательно уложенного венка редких волос.

– Проходите, Вас ожидают. – Сказал привратник вкрадчиво, с той долей нежности, на которую был способен его потёртый годами голос.