Воин любви. История любви и прощения

Мы втроем отлично подходим друг другу. Мы укрепляем друг друга, словно пряди косы. Но по мере того как Чейз растет, мы с Крейгом все чаще остаемся в одиночестве. Без Чейза мы распадаемся. Я – дитя Диснея, поэтому очень рано поняла, что свадьба – это финишная черта для любой женщины. Я считала, что мне нужно всего лишь пересечь эту финишную черту, и я стану цельной и реализовавшейся женщиной. Я смогу сидеть, расчесывать свои прекрасные длинные волосы, подбирать платья для бала и никогда не почувствую себя одинокой. Я буду жить долго и счастливо. Но вот я замужем, и все равно одинока. Никто не говорил мне, что в браке можно почувствовать себя одинокой. Я начинаю думать, что мы что-то делаем не так, раз брак не сблизил нас с Крейгом. Мне хочется глубины, страсти, соединенности. Я полагала, что все это придет неким волшебным образом. А раз эти волшебные муж и жена не материализовались, то между нами должна возникнуть хотя бы крепкая дружба. Проблема заключается в том, что ни одна из моих стратегий укрепления отношений с Крейгом не срабатывает.

Во всех моих отношениях мосты наводились с помощью слов. Чтобы узнать человека, мне нужно было выслушать его, а чтобы почувствовать себя понятой, мне нужно было быть выслушанной. Процесс узнавания и любви к другому человеку у меня всегда проходил через разговор. Я говорила о чем-то, что помогало моему другу понять меня, а он отвечал так, что я понимала: он ценит мою откровенность. А потом он говорил что-то такое, что помогало мне понять его. И этот процесс повторялся снова и снова по мере того, как мы проникали в сердца, умы, мечты и прошлое друг друга. Так возникала дружба – прочная, надежная структура, построенная в пространстве между нами, – в пространстве вне нас, где мы могли укрыться оба. Вот я, вот мой друг, а вот наша дружба – мостик, построенный вместе.

Крейгу такой процесс чужд. Вместо того чтобы воспринять мои слова, обдумать и оттолкнуться от них, он позволяет им отталкиваться от себя и улетать прочь. Его реакция настолько не связана с тем, что я только что сказала, что мне приходится бороться с желанием прикрыть ему рот и запротестовать: «Что? Я вовсе не это имела в виду». Все мои мысли, все усилия к тому, чтобы Крейг узнал и понял меня, пропадают втуне. Я подаю ему кирпичи, а он их роняет. Как-то вечером я читаю книгу о двух влюбленных и наталкиваюсь на такие строки: «Им достаточно было одного взгляда, чтобы понять друг друга». Меня охватывает страшная тоска. Мы с Крейгом не можем понять друг друга, даже когда долго разговариваем. А без этого я не знаю, как достучаться до него. У меня нет другого стройматериала. Без мостика между нами я всегда буду чувствовать, что одинока и заперта внутри самой себя.

Похоже, у нас нет основы, на которой можно было бы что-то построить. Во всех других отношениях такой основой были общие воспоминания. У нас с Крейгом нет общих воспоминаний, потому что он забывает все, что я рассказываю ему о себе и своем прошлом. Однажды вечером я сижу на диване, переключаю каналы и натыкаюсь на программу «Игра для новобрачных». Ведущий спрашивает мужей: «Какой любимый цвет у вашей жены?», «Как звали собаку вашей жены, которая была у нее в детстве?». Телевизионные мужья знают о своих женах все. И я тоже знаю это о Крейге. Но я не уверена, что Крейг знает что-то обо мне. Он не смог бы улыбнуться и сказать ведущему, что мой любимый цвет – голубой, а собаки у меня не было – была черепаховая кошка Коко. Он ни за что не вспомнил бы ту историю, что я когда-то рассказала ему: как Коко бросила своих котят в моем шкафу, а я выкармливала их из пипетки, но все равно выжил только один. Он не смог бы вспомнить, что я назвала котенка Чудом и он считал меня своей матерью. Когда я рассказывала Крейгу об этом, то знала, что это важно. Но он не знал. Он улыбался, кивал, а потом все забыл. Когда спустя несколько месяцев я снова упомянула о Чуде, он спросил: «А кто это?» Его забывчивость сродни легкомыслию, а легкомыслие равносильно безразличию. Что же делать? Снова рассказывать про котенка? Или сказать: «Эта история очень важна для меня. Пожалуйста, послушай и запомни. Пожалуйста, сохрани эту часть меня, чтобы мы могли на ней построить нашу дружбу»? Мы каждый день строим замки из песка, которые неизбежно будут смыты. Я это знаю. А мне нужно что-то прочное, долговечное и сильное между нами.