Воин Ллос

— Дом Меларн находится внутри этих сталактитов, —  продолжил волшебник. — В основном, у потолка пещеры, а затем внутри толщи.

— Только простолюдины и заключенные находятся в камерах под потолком, —  сказал Энтрери. — Тронный зал, часовни, военные помещения —  все это находится внутри направленных вниз шпилей сталактитов.

Громф кивнул.

— Я никогда не был внутри, и никогда не хотел быть. Матрона Жиндия и ее предшественницы всегда были теми еще негодяйками.

— Ты здесь в качестве нашего гида, —  заметила Кэтти-бри Энтрери.

— Более того, —  поправил Громф. — Ты знаешь, почему я взял на себя труд привести тебя, —  сказал он убийце.

Энтрери вытащил свой украшенный драгоценными камнями кинжал.

— Ничто не пугает матрону Жиндию Меларн больше, чем это оружие, —  объяснил Громф. — Ее дочь была убита этим оружием, и то, что осталось от ее духа или разума, если вообще что-то осталось, было вне всякой надежды на воскрешение, было даже вне досягаемости Ллос. Возможно, она была просто уничтожена, стерта из мультивселенной —  это не имеет значения. Важно то, что такой судьбы сильно боится матрона Жиндия.

— На то есть веская причина, конечно, —  согласилась Кэтти-бри. Она посмотрела на Энтрери. — Но магии кинжала больше нет, так ты сказал. Когда ты бросил его через паутину, сплетенную Ивоннель и Квентл, это проклятие было разрушено.

— Так и было, —  подтвердил Энтрери. — Иначе я бы скормил клинок Предвечному в Гаунтлгриме.

— Но Жиндия этого не знает, —  сказал Громф. — Когда она почувствует этот кинжал у своего горла, вполне вероятно, что она будет торговаться, и эта сделка может спасти жизни тысяч дроу этого города. Именно поэтому, Кэтти-Бри, а не в качестве простого проводника, я взял с собой Артемиса Энтрери.

Женщина кивнула и с трудом сдержала дрожь.

— И ты понимаешь, почему я взял на себя труд привести тебя?-спросил Громф Кэтти-Бри.

— Я думала, тебе просто нравится моя компания, —  ответила она, качая головой и пытаясь проигнорировать снисходительное оскорбление. В конце концов, почему Громф не хотел, чтобы она была здесь, ведь ее собственные силы, как божественные, так и тайные, были действительно значительными? Она была избранной Миликки.

— Ты здесь, чтобы убедиться, что я останусь в живых, —  сказал ей Громф. — Несмотря на все, что ты могла бы сделать, твоя самая важная задача —  залечить мои раны и сохранить меня в состоянии сражаться.

Кэтти-Бри хотела сказать что-нибудь резкое в ответ, но просто кивнула. Ей пришлось признать, что в этом был смысл. Это была родина Громфа, город, враг, которого он так хорошо знал, и, казалось, тот, кого он знал, как победить.

— Ты приготовила это жреческое заклинание телепортации, этот трюк, возвращающий тебя и других обратно домой?

— Во второй раз, да. Но поймите, что я пришла сюда, чтобы выполнить это задание вместе с вами, а затем присоединиться к моему мужу в его борьбе. У меня нет намерения возвращаться в Поместье Плюща, не выполнив этих задач.

— И ты сможешь взять его с собой, если пойдешь?

— Пока он будет рядом со мной, конечно. И ты тоже.

— Я понимаю твое желание остаться, но послушай меня внимательно, Кэтти-Бри: если я скажу тебе уйти, тогда не задавай мне вопросов. Просто уходи. Вы оба. Я скажу вам только один раз, если того потребует ситуация, и любая задержка, безусловно, будет стоить вам жизни. Я никоим образом не преувеличиваю и не ввожу вас в заблуждение. Если я скажу вам уходить, уходите. — Он щелкнул пальцами в воздухе и повторил: «Уходите».

— А ты? —  спросила она.

— Я же просил тебя не задавать мне вопросов. Если я скажу, чтобы ты уходила, вы оба убирайтесь со своим заклинанием. Мы договорились?

— Да, —  без колебаний ответил Энтрери, но Кэтти-Бри промолчала.

— Есть только один ответ, —  сказал Громф Кэтти-Бри.

Она пристально посмотрела на него, но кивнула.

— Я накрою нас невидимостью, —  объяснил Громф и начал заклинание. — Я все еще буду видеть вас, но вы не увидите ни меня, ни друг друга.

А затем все трое исчезли.

Громф взял Энтрери за руку, затем потянулся к Кэтти-Бри, но она отдернула ее, когда он попытался схватить ее.

— Доказывая, что ты не всегда прав, я вижу тебя совершенно отчетливо, — сказала она ему. Небольшое напоминание о том, что она тоже могла бы выполнять эти волшебные двеомеры.

— А летать ты умеешь? — он отвернулся, и она ответила, отпрыгнув в сторону и поднявшись вдоль стены пропасти. С едва заметным намеком на улыбку, вызванную ее обидой, Громф подарил Энтрери и себе способности полета и поднял ассасина в воздух.

— Приземляйтесь на одной из платформ в южном конце, — посоветовал Энтрери. — Покои благородных находятся на севере, но юг охраняется гораздо меньше.

Они так и поступили, подойдя к балкону, где стоял на страже единственный часовой, прислонившись к стене и почти не обращая внимания.

Энтрери расправился с ним, став видимым, когда нанес удар.

Они вошли.

Мы держимся!-крикнула Сарибель, ворвавшись в частную часовню, где Зирит сидела с Тсабраком.